Далее Хван рассказал, как его жалоба была передана помощнику Генерального секретаря Александрову («он был у нас в Узбекистане, и я слышал о нём хорошие отзывы»,– отметил Хван по поводу помощника Генсека), как Истомин ходил договариваться по поводу его письма, как он передал Истомину почтовый конверт с деньгами в сумме 5 000 руб. «Деньги были в банковской упаковке 50-рублевыми купюрами. Когда я отправился с женой в Москву, то захватил с собой эти деньги для того, чтобы по совету знающих людей найти в Москве солидного адвоката, который бы помог в моём деле по юридическим вопросам. Эти деньги я носил в почтовом конверте в кармане пиджака. И именно эти деньги я отдал Истомину для того, чтобы он помог мне в том, чтобы моё прошение попало по назначению и меня больше не беспокоили по вопросам приписок в колхозе. Я ещё не знал в то время, что в отношении меня уже есть постановление на арест и дано согласие Верховным Советом УзССР на привлечение меня к уголовной ответственности. 12 декабря 1985 г. в номере гостиницы «Россия» я был арестован, а потом доставлен в Ташкент. Как дальше развивались события в ЦК КПСС по моему заявлению, мне неизвестно».
А события развивались так. После изучения материалов дела, получения объяснений от Хвана и иных лиц проверяющий пришёл к выводу об обоснованности привлечения его к уголовной ответственности и несостоятельности доводов Хвана в жалобе Горбачёву. Руководство союзной прокуратуры направило по этому поводу подробное заключение в ЦК КПСС, отметив, в том числе, каким путём жалоба попала к Горбачёву, и какую роль в этом сыграл Истомин. Описав круг, проделав тысячи километров, жалоба Хвана с заключением прокуратуры вновь оказалась в папке Горбачёва. Полагаете, что Истомину пришлось туго? Отнюдь. Цековский «труженик» не только под суд не угодил, его даже не пожурили по-отечески. А в то же время краснобаи из ЦК на все лады захлёбывались речами о том, что наша славная партия начала перестройку, о новом мышлении, о строительстве здания правового государства. Какие кирпичи в его фундамент закладывали архитекторы со Старой площади – видно не только на примере дела Хвана. Такими вот «кирпичами» партийная верхушка и завалила дело № 18/58115-83.
Лигачёв проявляет интерес
Не только привлекаемые к уголовной ответственности функционеры и их родственники обращались к Генсеку. Вынуждены были на этот шаг идти и мы – двое следователей по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, руководители следственной группы. Обращаясь к Генеральному секретарю ЦК КПСС через голову своего руководства, мы грубо нарушали субординацию, что в чиновничьем мире является непозволительной дерзостью, тяжким грехом. Но приходилось действовать так не от хорошей жизни. Нужно было использовать все возможности для продолжения расследования.
