– Да что это такое! – Мужчина зашагал к детям, звучно шлепая «дощечками». Схватил Хепсу за другую руку и дернул к себе. Кызя уперлась, но отец, разумеется, был сильнее ее, и девочка заскользила по деревянному полу.
Мальчик завопил от боли – ему показалось, что руки сейчас оторвутся.
– Да что это такое! – повторил мужчина и отпустил руку. Хепсу повалился на девочку, сбивая ее с ног. Все четверо мужчин засмеялись – отец Кызи заливисто-громко, остальные – гулко подхохатывая.
– Ничего смешного тут нет! – вскочила разъяренная девочка. – Вот была бы жива мама!.. – На глазах Кызи заблестели слезы.
– Кызя, прекрати! – сморщился желтоволосый. Его голос из грозного враз стал жалобно-умоляющим. – Ну сколько раз мы с тобой говорили… Я же тебя просил…
– Вот и я тебя прошу: не трогай Хепсу! – звонко топнула Кызя. Слезы уже покатились по щекам.
– Да не трону, не трону я! – взмолился мужчина. – Мне надо с ним всего лишь поговорить. Иди к себе и успокойся. Скоро он к тебе придет.
– Учти, – уже откровенно всхлипнула девочка. – Если ты его продашь – я убегу!
– Прекрати! – замахал руками отец и отвернулся. – Не могу я смотреть, как ты плачешь! Просто оторопь берет…
Кызя быстро шмыгнула в соседнюю дверь. Там, видать, и была ее комната. Хепсу подумал, что Кызя ни за что не оставила бы его наедине с отцом и «злобными дядьками», если бы не застеснялась своих слез.
– И не подслушивай! – крикнул вслед дочери длиннолицый. Потом посмотрел на Хепсу уже вовсе не отеческим, а, скорее, оценивающим взглядом. Сказал, понизив голос и скосив глаза на дверь: – Давай, рассказывай!
Хепсу рассказал все, с момента, как его подобрали Залг и Олрог, и до того, как у корабля появились Арог, Асарк и Акмуд. Про Ачаду он, разумеется, промолчал.
– А как же тебя занесло к кораблю? – спросил мужчина. – Ты что, на самом берегу жил?
Хепсу подумал, что врать лучше как можно меньше, чтобы самому потом не запутаться. Вообще-то лучше бы совсем не врать – этого он не любил, но тут был иной случай. От него зависела судьба другого человека, да еще и какого: самого теперь дорогого для него – Учителя! И Хепсу решил говорить правду, но не всю. Такую правду, где не было места для Ачаду. Он ответил так:
– Нет, я жил не на берегу. В селении, далеко.
– А как же очутился на берегу?
– Я хотел узнать, есть ли у земли край.
Кто-то из троицы – вроде бы Акмуд – фыркнул, но желтоволосый грозно зыркнул в их сторону и с заинтересованностью в голосе спросил у мальчика:
