Первым пришло на ум производное от «играть словами» – «игрословие». Или, по-иному, «игрословица». Но здесь тоже присутствовал корень «игра», что делало название несерьезным. Надо было придумать что-то емкое и звучное. И красивое, как то, что получалось в результате этой «игры». Может, «красословие»? «Словокрасица»? Длинно, неуклюже!.. А если сократить? «Слокр»? «Красл»? Вот-вот, «красл»! Это и «красивые слова», и «краткие слова» – ведь то, что выходит из этого – это не только красиво, но и кратко изложенные мысли. Замечательно! Пусть будет «красл»! Или «краслы», когда их много. А «придумывать краслы» – значит, «краслить»!
Теперь можно придумать и новый «красл». О чем? Да о том, например, что с ними случилось.
Хепсу думал довольно долго, а потом горячо зашептал, словно обращаясь к невидимому собеседнику:
– Дошли мы до самого края,
До самого края земли —
Она оказалась большая,
Но сделать мы это смогли!
Мы чуть не погибли от жажды,
Меня в черноту унесло,
Когда я, безумец, однажды
Учителю бросил весло.
Но он меня вовсе не бросил —
На лодке отчалил ко мне,
Причем, управляясь без весел, —
Швыряньем тяжелых камней.
Потом мы готовились к смерти,
Но вскоре послышался гул.
Его издавала… (Поверьте,
Я лучше б навечно уснул!..)
…Огромная гладкая лодка,
Блестящая, словно вода!
Открылась в ней черная глотка,
И к нам подступила беда.
Два злобных, коварных урода
Схватили и заперли нас,
И ласковый свет небосвода
За толстой стеною погас.
Мы плыли в неведенье долго,
Потом нас швыряло, трясло.
Упав головою о полку,
Я думал, что мне повезло…
…Что я ухожу в бесконечность,
Что маму увижу опять,
Но вновь проявил человечность
Учитель – любитель спасать.
И вот я почти что в порядке,
Лежу и трясусь в тишине,
А страшные, злобные дядьки
Неспешно крадутся ко мне…
Сказал, и сам испугался. Чего это он вдруг про дядек? Ведь не собирался ничего такого краслить…
Хепсу приподнялся на локте, посмотрел сначала на стену, через которую их ввели сюда похитители. Стена была по-прежнему ровной и гладкой, словно и не раскрывалась никогда. Тогда мальчик перевел взгляд на противоположную стену – точнее, на рваную щель, пересекавшую ее пополам. Через ощеренную дыру был виден лишь светлый кусочек неба и зеленая листва.
Хепсу облегченно выдохнул и вновь опустил голову на лежанку. «А ничего себе красл получился, – попробовал он снова отвлечься, – такого огромного я никогда еще не краслил! Неужто удар головой о полку помог?» Мальчик сделал попытку улыбнуться, но череп прошило болью, и он лишь скривился. «Вот, вспомнил на свою голову!» – мелькнула сердитая мысль. Он зажмурился, чтобы легче было справиться с болью. Через какое-то время она действительно утихла – не ушла совсем, но уже не сверлила голову, лишь постукивала чем-то не очень тяжелым в висках и затылке.
