– Я видела морские корабли, – подумав, Загляда кивнула. – Дреки[87]. Они к нам заходят, но я видела. Но ты…
Свей был совсем молод – на два-три года старше ее самой. Когда же он успел?
– А во сколько зим ваши люди берут сыновей в походы? – спросил он, снова поняв ее раньше, чем она задала вопрос.
– В двенадцать.
– И меня отец взял на корабль на двенадцатую зиму. То есть семь зим назад. Ну ладно, это было давно, – Снэульву, видно, захотелось переменить разговор, и он неожиданно спросил: – Ты помнишь тот день на торгу?
– Помню, – немного растерянно ответила Загляда. Она не поняла, для чего поминать старое, которое решено было предать забвению.
– Тогда ты помнишь, что первым словом, которое ты от меня услышала, было мое имя. А я сижу у тебя в гостях уже довольно давно, но твоего имени не слышал. Может быть, ты забыла? Так я повторю. Меня зовут Снэульв сын Эйольва.
– Снэ-ульв, – раздельно повторила Загляда, по привычке разыскивая смысл каждого имени. – Снежный Волк?
– Да. Я родился зимой, незадолго до йоля.
Загляда вспомнила, как говорят: воинов рождают весна, лето и осень, а зима рождает жрецов. Видно, варяжские земли рождают воинов круглый год, ибо сидящий перед ней высокий парень был рожден воином и только воином. И телом, и духом он был приспособлен к битвам, как волк приспособлен для охоты в лесу. Даже Спех понял бы это, если бы успел тогда на торгу получше его разглядеть.
– А у моего отца было прозвище – Волк, – добавил Снэульв, как будто угадал ее мысли.
– Было? – значительно спросила Загляда. – Он умер?
– Его убили, – коротко ответил Снэульв.
Загляда тревожно заглянула ему в глаза – в ее душе еще слишком свежа была боль от смерти матери, и она испугалась, что затронула в душе свея больное место. Но он выдержал ее взгляд твердо и спокойно. И Загляда без слов поняла все – что отец Снэульва погиб от рук убийцы и был отомщен. И что сидящий возле нее молодой свей может открыто смотреть в глаза кому угодно, не стыдясь. Загляде вдруг стало неуютно, захотелось даже отнять руку из его руки, отнявшей чью-то жизнь. Возникшее доверие и приязнь покачнулись, но тут же она упрекнула себя – если бы отец его не был отомщен, то гость их заслужил бы звание труса. И ни одна девушка, желающая видеть своих будущих сыновей настоящими мужчинами, не подала бы ему руки!
– Так я не слышал твоего имени, – напомнил ей Снэульв. – Или это тайна, и мне нельзя ее знать?
– Почему? Заглядой меня зовут.
Загляда снова подняла на него глаза, и его спокойный взгляд успокоил и ее. Человек с нечистой душой не может так смотреть.
