– Я не боюсь ваших угроз! – вспыхнула Вивианна. – И никуда не пойду, пока вы не пообещаете мне, что и пальцем не тронете наш приют!
Монтгомери рассмеялся:
– Ничего не стану обещать вам. Но даже если бы я и дал обещание, то вряд ли выполнил бы его. Приют давно стал для меня чем-то вроде бельма на глазу, и я непременно снесу его, мисс Гринтри. На его месте я построю что-нибудь более подходящее. Через год в этом месте будет проложена железная дорога, и многие зажиточные лондонцы захотят построить там дома. Цены на землю подскочат, я в этом уверен, мисс Гринтри. Так что я поступлю вполне разумно, если избавлюсь от приюта.
Ошеломленная услышанным, Вивианна с трудом смогла подобрать слова.
– Милорд... э-э... Оливер... милорд... Но приют – это жилище для сирот, которым больше негде жить!..
– Мне кажется, что в самом городе найдется подходящий дом, в котором можно поселить детей. Не исключено, что вы подыщете даже более удобный дом.
– Неужели вы не понимаете? Кендлвуд – самое подходящее место для приюта! Там дети находятся в полной безопасности, там свежий воздух, чистая вода, там есть огород...
Вивианна почувствовал, что ей на глаза наворачиваются слезы. «Не плачь, – принялась она повторять, – не смей плакать!»
– Куда же нам отправить детей, если вы разрушите их дом? Что с ними станет?
– Это не мое дело, – равнодушно произнес Монтгомери. – Откровенно говоря, мисс Гринтри, меня это вообще никак не касается. Мой поверенный в делах сдал поместье своим друзьям сроком на один год, и этот год закончился. Я не обязан продлевать срок аренды.
– Но мы были уверены...
– То, в чем вы были уверены, меня не касается. Дело есть дело. Мне нужны деньги, и поэтому мне придется снести этот дом.
– Чтобы швыряться деньгами в подобных заведениях! – еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, произнесла Вивианна.
– Именно, – усмехнулся Оливер. – Продажная любовь, бренди и карты. Это три главные мои страсти. Уверен, что деньги, вырученные от продажи Кендлвуда, позволят мне не менее двух лет вести тот образ жизни, к которому я привык. Для меня сейчас это важнее всего. А приют не моя забота.
Испытав приступ негодования, Вивианна все-таки взяла себя в руки и, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, произнесла:
– Судьба этих несчастных детей – забота всеобщая, лорд Монтгомери. Мы все несем за них ответ перед Богом. Прошу вас, задумайтесь об этом!
Лорд Монтгомери лениво зевнул.
– Вы начинаете меня утомлять, мисс Гринтри. Я пришел сюда развлечься, а не выслушивать ханжеские нравоучения! Если вы не перестанете действовать мне на нервы, то я буду вынужден принять меры. Уверен, что вашу благочестивую репутацию вряд ли украсит арест в заведении мадам Афродиты. Как вы думаете, что скажут ваши близкие, когда им станет известно об этом?
