– Я должен сделать множество телефонных звонков, – сказал он.
– Да-да, конечно. – Деби отступила назад, и он направился к двери.
– Арчи! – окликнула она его.
Обернувшись, он изобразил на лице подобие улыбки.
– Мы поговорим немного позже. Через полчаса. Хорошо?
Деби кивнула в ответ, и он отправился в кабинет.
Это понятно: он же должен сообщить о смерти отца всем членам семьи, размышляла она. Интересно, сколько времени потребуется для организации похорон? Она была уверена, что Арчибальд останется здесь до завершения всех организационных мероприятий, и им никто не помешает быть вдвоем все это время. При этой мысли волнение вновь охватило Деби. Но ее надежды вдребезги разбились, как только вернулся Арчибальд, пробыв в кабинете более часа.
– Я связался с родственниками, и они приедут сюда в самое ближайшее время. – Он помедлил, затем мрачно произнес: – Теперь относительно прошлой ночи. Полагаю, я должен извиниться, но, признаюсь, не сожалею о том, что между нами произошло. Ты была нужна мне, да и ты сама, я уверен, почти так же нуждалась во мне. – Не обращая внимания на ее протестующий жест, он продолжал: – Но я не могу отвергать тот факт, что воспользовался твоим присутствием здесь. Будь я на твоем месте, я бы этого не допустил. – Он передернул плечами. – Но это произошло, и я очень благодарен тебе за то, что ты была так... мила. – Взгляд его серых глаз остановился на ее лице. – Я хотел бы выразить свою благодарность материально. Вот это поддержит тебя, пока ты разберешься со своими проблемами. – И он протянул ей сложенный листок бумаги.
Деби увидела, что это чек. Гнев охватил ее. Она вскочила, опрокинув стул.
– Да вы что, черт возьми, принимаете меня за проститутку? Я не делаю это за деньги!
Задержав ее за руку, Арчибальд сказал убежденно:
– Но это вовсе не плата за услуги. – Деби с горечью усмехнулась.
– Как же еще можно это назвать?
– Это только знак внимания, способ выразить благодарность. Каким же образом я еще могу это сделать?
Можно было бы найти миллион способов, подумала она. Прежде всего обнять ее, прошептать, как прекрасно ему было с ней. Он мог бы поцеловать ее, улыбнуться ей, сказать, что ему бы хотелось повторять это вновь и вновь – сейчас, завтра, всегда... Что ему так важно сейчас быть рядом с ней. Но он лишь признался, что воспользовался ее присутствием здесь и тем, что она оказалась такой доступной. Словом, использовал ее, а теперь хочет успокоить свою совесть, заплатив ей за это. Как же он унизил ее! Сразу же то прекрасное, чем еще минуту назад она так восхищалась, превратилось в порочность и грязь.
