– А сколько лет вы здесь проработали, Руперт?
– В следующем марте будет ровно двадцать. Хорошая работа! Встречаешь массу народа. К тому же у меня в подвале есть квартирка.
– Что же вы будете делать, если здание пойдёт на снос?
– Бездельничать, получать пособие, если работу не найду. Мне пятьдесят шесть.
Квиллеру пришлось долго ждать Амберину, но время не пропало зря. Стоя в вестибюле, он наблюдал за входящими и выходящими жильцами. Он спокойно взирал и на диковинную одежку подростков, и на жалкий костюм старой дамы, и на экзотических красавиц в сари, и на человека с попугаем ара в клетке.
Когда вошли два прилично одетых молодых человека с небольшим золочёным чемоданчиком от известного кондитера, он краем глаза проводил их до бронзовых дверей лифта, у которого они остановились, и принялся строить догадки по поводу Графини. Загадочная семидесятипятилетняя старуха, принимающая подарки от молодых людей в вечерних костюмах, напомнила ему леди Эстер Стэнхоуп из романа Кинглейка [4] «Эотен», книги, которую он читал сиамцам вслух. Героиня романа жила в полуразвалившемся монастыре где-то на Среднем Востоке, питалась исключительно молоком и радовались обращению в христианскую веру диких племён пустыни. Может быть, Графиня – леди Эстер «Касабланки»?
Полёт его фантазии прервала Амберина, влетевшая в вестибюль.
– Прошу прощения за опоздание, с трудом переводя дыхание, выпалила она. – Потеряла контактный линзы, поэтому никак не могла собраться.
– А кто эти хорошо одетые люди, которые пользуются лифтом Графини? – спросил он.
– Партнеры по бриджу, – объяснила Амберина. – Она обожает играть в карты.
С момента их последней встречи три года назад Амберина сильно изменилась. Её поразительно черные волосы стали иного цвета – рыжими – и завивались теперь мелкими кольцами. Она пополнела, и ямочки на щеках потеряли свою соблазнительность. Он был разочарован, но тем не менее сказал:
– Рад снова видеть нас, Амберина. Превосходно выглядите.
– Ну а вы, мистер Квиллер, выглядите настоящим фермером. – Он надел твидовую куртку с кожаными вставками и ботинки на толстой подошве.
Выйдя из здания, они принялись осторожно спускаться по выщербленным мраморным ступеням.
– Не мешало бы их отремонтировать, прежде чем кто-нибудь оступится и подаст на Графиню в суд.
– Зачем что-то ремонтировать, когда все это на следующей неделе может превратиться в руины! – воскликнула женщина с горечью. – Все мы держим пальцы скрепленными, чтобы с нами ничего не случилось, Мэри говорит, что городские власти страшно обрадуются, если, например, лифт сорвётся и погибнут люди или взорвётся паровой котел и все обитатели первого этажа сварятся живьём. Тогда дом снесут и начнется аукцион, После которого на этом месте построят ультрасовременную гостиницу или что-нибудь в этом роде стоимостью в миллиард. Лично я надеюсь, мистер Квиллер, что ваш совет директоров все-таки выкупит «Касабланку».
