Перед уходом Квиллер проверил, где кошки, и обнаружил, что Юм-Юм нюхает водяной матрац в спальне, а Коко отсутствует. Он позвал его, но не получил ответа. На одну ужасную секунду он было решил, что кот отыскал какой-нибудь тайный лаз и убежал и теперь бродит между этажами, жалобно мяукая. В состоянии, близком к панике, Квиллер добрался до "партера" и увидел там пропавшего Коко.
Кот, забыв обо всем на свете, обнюхивал огромный восьмифутовый бар, почему-то стоявший в самом центре гостиной. Квиллер удивился, с чего бы вдруг Коко заинтересовался этим обитым кожей вместилищем алкоголя. Сам он уже несколько лет не прикасался к бутылке, а кот и вовсе скептически относился к спиртному. Что изменилось? Откуда этот интерес? Коко никогда ничего не делал без причины, хотя не всегда эта причина лежала на поверхности.
Квиллер пооткрывал ящики и дверцы бара, но обнаружил только шейкеры, стаканы, графинчики, штопоры, палочки для размешивания коктейлей, салфетки. И всё.
– Извини, Коко, – сказал он. – Никаких анчоусов. Никаких мышей. Никаких трупов.
Кот, не обращая на него внимания, исследовал основание бара, водя подергивающимся носиком чуть ли не по ковру, словно унюхал нечто, что закатилось под бар. Квиллер со все возрастающим любопытством потеребил кончики усов. Бар был достаточно тяжёлым, но, навалившись плечом, его можно было передвинуть. Квиллер взялся за дело. Когда бар, дернувшись, стал смещаться, Коко в возбуждении забегал вокруг, показывая, что это именно то, чего он добивался.
– Ну, если там всего-навсего оливка с анчоусом, пропыхтел Квиллер, – спать будешь в собачьей будке! – И опять навалился плечом.
Огромный бар сдвинулся ещё на несколько дюймов.
И тут Коко взвыл. На бледной поверхности ковре появилось тёмное пятно. Оно всё ширилось и ширилось следом за движением бара и Квиллерова плеча, пока наконец не открылось всё целиком.
– Кровь! – воскликнул Квиллер.
– Йау! – подтвердил Коко. Затем выгнул спину, встал на коготки, загнул хвост крючком и пошёл по кругу. Квиллер видел подобный танец – танец смерти Коко. Потом Коко остановился и издал какой-то нутряной звук, не рычание и не мурлыканье, а что-то типа «Ррррррррр».
Прежде чем отправиться обедать с Амбериной, Квиллер позвонил в Пикакс. Воскресным вечером Полли Дункан сидела дома и ожидала от него известий. Он решил выдержать отчёт в радужных тонах: да, путешествие прошло отлично… да, кошки вели себя превосходно… управляющая и сторож – сама любезность. Квартира очень большая и прекрасно обставленная; а какой чудесный закат виден из окна… Квиллер умолчал о застревающем лифте, протекающей крыше, пуленепробиваемом стекле в конторке управляющей, кровавом пятне на ковре, и в особенности старался не проговориться о вечернем походе в ресторан с Амбериной. Полли была во всех отношениях превосходной женщиной, но её ревность не знала границ.
