– Давайте я помогу приколоть букет к платью, – предложил он.
– Да, конечно, – смутилась она. – Спасибо...
Осторожно вынимая орхидеи из белой упаковочной коробки, Ник не мог не восхититься качеством цветов. Это был роскошный, очень дорогой букет, но...
– Нет, все не так!
– Не так? Что именно?
– Этот букет нисколько не добавит вам очарования, Рейвен. Даже наоборот, он лишь будет отвлекать внимание от вашего прелестного лица. Он здесь совершенно не нужен.
В ее сапфировых глазах, мелькнуло что-то похожее на радостное облегчение. Ник понял, что мысль приколоть к платью этот букет не доставила ей самой никакого удовольствия.
– Поверьте мне, Рейвен, этот букет здесь не нужен! Между прочим, я специалист по цветам!
– Ну, я даже не знаю... – пробормотала Рейвен в искреннем смятении.
На самом деле она решила появиться на приеме с этим букетом на платье только потому, что ужасно боялась, как бы Виктория или Блейн не подарили ей подобный букет из черных орхидей в знак прежнего презрения и насмешки. Если она появится уже с черными орхидеями на платье, это послужит лучшей защитой от такого обидного подарка.
Но теперь, когда Ник твердо заявил, что эти цветы не подходят к ее наряду и что они совсем неуместны, Рейвен вдруг почувствовала радостное облегчение и... уверенность в себе. Даже если Виктория или Блейн осмелятся подарить ей букет черных орхидей, Ник все равно отвергнет цветы, решительно отказавшись прикалывать их к белоснежному шелку лифа ее платья.
– Хорошо, я оставлю их здесь, – кивнула она Нику.
– Вот и отлично! – улыбнулся он. – Между прочим, сегодня вы ослепительно красивы, Рейвен!
– Благодарю за комплимент. – Она слегка покраснела, услышав в его голосе мужское восхищение, и тут же одернула себя – они же договорились, что он будет притворяться влюбленным в нее! – Этот смокинг отлично смотрится на вас! – сказала Рейвен, стараясь говорить деловито и холодно.
– Благодарю вас! – откликнулся Ник с улыбкой.
Он нисколько не сомневался, что экзотическая красота Рейвен не нуждалась в экзотической красоте черных орхидей. Ей нужно БыIоo совсем другое. Ее губам не хватало улыбки, а глазам – блеска уверенности в своей неотразимой красоте.
Вместо того чтобы излучать спокойствие и сознание собственной уникальности, она выглядела несчастной, потерянной неудачницей, не представлявшей для окружающих никакого интереса.
Подчинившись внутреннему порыву, Ник ласково коснулся ее щеки, невольно наслаждаясь нежностью атласной белой кожи, и тихо сказал:
