Однако именно ради детей Клер вняла все-таки голосу разума и решилась на отчаянный шаг.
«Я уйду от него, Лоренс! – пообещала Клер тому единственному мужчине, которого она любила и, увы, навсегда потеряла. – Я знаю, дорогой мой, что он был твоим верным другом, но, должно быть, он сильно изменился с тех пор. Он кажется мне крайне опасным человеком, а иногда я почти уверена в том, что он принимает наркотики».
Побег из-под власти Дерека требовал тщательного планирования. Клер понимала, что ей и детям нельзя возвращаться в Монтану, потому что там Дереку будет легко найти их. В конце концов она и Лоренс мечтали обосноваться в Сиэтле...
И вот Клер стала понемногу копить деньги из тех небольших сумм, которые Дерек выдавал ей на хозяйственные расходы. Конечно, потребуется немало времени, чтобы скопить нужную сумму. Но как только денег хватит на четыре междугородных автобусных билета до Сиэтла и еще останется немного на первое время, пока Клер не найдет работу, она вместе с тремя детьми отправится в путь. Однажды Клер поделилась со своей старшей дочерью Холли этими смелыми планами. Златокудрой девочке Лоренса было уже тринадцать лет. Ее сине-зеленые глаза, в которых когда-то постоянно светилась радостная надежда, были теперь печальными и задумчивыми. Однако когда Клер рассказала ей о своем плане сбежать от Дерека в Сиэтл, в глазах девочки снова вспыхнула искорка надежды. Ее очень обрадовала перспектива начать новую жизнь в Сиэтле.
– Если ничего не случится, необходимая сумма скопится к началу апреля, – радостно подсчитала Холли. – И тогда, пока Дерек будет в одной из своих бесконечных командировок, мы все вчетвером тронемся в путь!
Но и этой мечте не суждено было сбыться. По крайней мере не для всех...
Однажды зимним снежным днем, как раз в День святого Валентина, когда исполнилось ровно четырнадцать лет со дня свадьбы Клер и Лоренса, Дерек окончательно сошел с ума.
Когда он явился домой, Клер поняла, что он накачался наркотиками: взгляд его темных глаз был совершенно безумным. Однако вместо пьяного отупения в них сверкала дикая агрессия. Дерек заговорил, и это не был голос пьяного или одурманенного наркотиками человека. Напротив, он говорил слишком ясно и отчетливо.
– Ты любишь меня, Клер? – зловеще уставился он на нее своими черными безумными глазами и, сунув ей в руки большой букет кроваво-красных роз, добавил: – Или твое сердце по-прежнему принадлежит бесценному Лоренсу?
Заставив себя беспечно улыбнуться, Клер сказала, что любит его, Дерека, и тут же с ужасом поняла, что его уже не интересует ответ. В его безумных глазах читалось страшное намерение. В руке он сжимал одно из своих охотничьих ружей. Слова Клер не имели для него ровно никакого значения, потому что весь сценарий этого фильма ужасов был уже написан им самим.
