«Тип сомнительного поведения, – сделал черновой прикид Верест. – Таких немало в любом мире, вплоть до загробного».
Верест подошел к стойке, повторил заученный текст. Пункт об удалении нежелательных гостей хозяина заинтересовал. Он смерил посетителя печальным взглядом с пояса до вихров, почесал покатый лоб.
– Видишь Рыжего Морта?
– Вижу, – согласился Верест. – Славное имечко.
На языке форзах, познаваемом им по мере ассимиляции в этот мир, данное словечко означало нечто промежуточное между «больной» и «покойный».
– Сделай так, чтобы больше я его не видел. Получишь тулер.
Верест помялся. Вот чего он ненавидел больше всего – так это торговаться.
– Плохой клиент?
– Скверный, – кивнул хозяин, промокая платком потные виски. – Плавал на бриге «Барракуда», слышал о таком? Команда – отъявленные головорезы, но и те не выдержали. Списали козла. Теперь приходит каждое утро, когда посетителей нет, надирается в хлам и буянит. Вот тянет его к моему заведению. А мне это на пользу?
– Ну, хорошо, – прикинул одно к другому Верест. – Отошью я твоего любимчика. Получу тулер. Поем. Но где гарантия, что он не придет завтра?
Колобок пожал плечами.
– Думай. Приходи завтра к закрытию. Если скажу, что Рыжий Морт не появлялся, получишь еще тулер. И так неделю.
Заманчивое предложение. Решение напрашивалось автоматически: избавить общество от пропитого моряка НАВСЕГДА. Грохнуть, зарыть на свалке – и голова не боли. Приходи неделю, да коси бабки.
Рыжий Морт словно почувствовал, что дела его так себе. Заворочался, завращал осоловелыми глазами.
– Ну, вы, фархан вам в душу… – прохрипел и начал медленно подниматься.
– Сейчас стул сломает, – скорбно заметил колобок. – Стойку проломит, бутылки расколошматит. Мне по харе надаёт.
– Куда дверь? – кивнул Верест.
– Во двор. Там мусорка, бочки, пустая тара. О, святой Эрмас…
– Отлично, – Верест двинулся на середину зала, взял клиента за плечо и развернул. – Ну, пошли, братан, перевоспитываться будем.
– Эй, ты, салажатина! – зарычал моряк. Рожа, конечно, караул. Горилла, обросшая седыми сосульками. Почитай, за центнер брутто. Но с учетом силы тяжести – килограммов семьдесят. Детский вес. Не дожидаясь, пока моряк раскрутит кулачищи, Верест взял его за грудки, швырнул в нужное русло. Своротив стул, громила рухнул под порогом. Верест следовал неотступно. Снова за грудки, рывок, вздернул, швырнул в проем. Пьяница пролетел узкий коридор и выпал на улицу, хлопнувшись хребтиной о решетку для ног. Взревел от боли:
