как щепки, вдребезги рассадив об асфальт стекла своих фонарей. Они замкнули улицу по обе стороны от седанов. Шестеро из восьмерых активистов повыскакивали из машин и в панике бросились врассыпную, ругаясь и на бегу срывая с себя маски. Двое из них, что сейчас бок о бок бежали к югу, оказались в единый миг остановлены невесть как продравшимися сквозь асфальт металлическими когтями – Коул вначале подумал, что это и впрямь какие-то чудовищные раскоряченные пальцы из черного металла. При более пристальном рассмотрении это оказались четыре толстые канализационные трубы, которые буквально прихлопнули двоих бегущих на манер гигантской мышеловки – всмятку. Как выяснилось, остальные четверо тоже не уцелели. Жирные голубые искры все еще сыпались от высоковольтных проводов, опутавших агонизирующие тела.
Асфальт вздыбился под единственным покуда уцелевшим седаном: сквозь дорожное покрытие продрались еще две трубы, подняв облако из кусков битума и голубоватой пыли. Вместе они с силой вдавились в машину снизу, отчего двигатель с противным скрежетом наполовину вылез из покореженного капота. Полетели гнутые металлические обломки, вслед за паром и дымом изуродованного передка. Машина, слегка покачиваясь, оказалась нанизана на колья из труб, а передние колеса беспомощно крутились в воздухе; наконец взорвался бензобак, и машину поглотили языки дымного пламени.
Одного из мужчин разнесло взрывом; другой по инерции вылетел через лобовое стекло и в неестественной позе обнимал теперь мешанину из деталей там, где раньше был капот. Из спины у него торчали гнутые стальные шипы.
Маслянистый черный дым гудел и колыхался, придавая лицам уставившихся из окон зевак нечто демоническое, зловещее.
К приближающемуся вою сирен прибавилось гудение пожарных машин. Коул вслед за Кэтц зашелся смехом.
Мимо стрижами носилась ребятня, с восхищенным ужасом разглядывая сцену аварии. Коул замолк, думая подаваться домой.
– Ну что, мне на ночь у тебя тормознуться? – спросила Кэтц. Они шагали без особой спешки, окруженные льющейся из баров и высотных домов людской толчеей.
– Ё-кэ-лэ-мэ-нэ, это еще что за херня? – задал вопрос встречный байкер с наружностью ацтека.
Коул пожал плечами.
– Да, Кэтц, само собой. Как-нибудь разместимся, тахту раздвинем – вот тебе и кровать.
– Тут один чувак всмятку! – восторженно крикнул кто-то сзади.
Коул поглядел через плечо; зеркальные очки Города как ни в чем не бывало мерцали с обочины, глядя им вслед.
