Я не понимаю совершенно Болдырева и его оптимистической компании; неужели они не видят, что армия больна ползучей гангреной, получившей уже такое распространение, что прижигания больных мест каленым железом уже не помогут; напрягая последние усилия, мы справляемся с заразой в незначительных точках, а болезнь захватывает в это время целый площади и въедается внутрь, поражая самые жизненные органы, разрушая нервы и центры и уничтожая последние остатки сопротивляемости всего организма.
По поводу псковского проекта наступления Болдырев донес то заключение, к которому пришло последнее совещание корпусных командиров, и получил лаконический ответ начальника штаба фронта, что "таково приказание Главнокомандующего фронтом и оно должно быть исполнено".
Из разговора с Болдыревым узнал, что до меня у него были командиры 19 и корпусов с докладами о безнадежном состоянии их корпусов; даже с Антипова соскочил его оптимизм. Заехал к армейскому комиссару поручику Долгополову (бывший офицер 70 арт. бригады) и просил его самым решительным образом осведомить командные и комитетские верхи о действительном состоянии армии.
Вернулся в штаб грязный, утомленный, вымотанный нравственно и физически до полной пустоты.
15 Октября.
Штаб армии продолжает приставать с разными распоряжениями по поводу разработки выдуманного Псковом наступления; не выдержал и написал армейскому комиссару Долгополову частное письмо с просьбой избавить нас от этих приставаний, так как все равно никакого наступления быть не может но : то постоянные о нем толки бросают части во власть тех, кто обещает избавить их от такой грозной неприятности, и дают богатую пищу для агитаторов, волнующих солдат рассказами о том, что начальству вновь захотелось попить солдатской кровушки.
Утром получил постановление полковых комитетов 18 дивизии, решивших идти на усмирение 70 дивизии и силою оружия принудить ее выступить на занятие боевых участков. Передал все это в армейский комитет и армейскому комиссару пусть раскусывают своими демократическими зубками эти послереволюционные орешки.
Пока что наш армейский комитет отправил в Петроград телеграмму о том, что штыки V-ой армии готовы привести тылы государства в порядок; все это только бахвальство и сотрясение воздуха; ведь все, кто не ослеп и не оглупел окончательно понимают, что под предлогом усмирения тыла все готовы сняться с фронта, но когда они туда придут, то надо будет думать о том, как и кем их усмирить; несомненно что привилегированное положение частей, захвативших в свои руки власть над Петроградом и Москвой и объявивших себя несменяемыми стражами завоеваний, революции, вызывает острую зависть остальных частей, каждая из которых готова немедленно же занять столь безопасное, властное и жирное положение.
