Новочадов успокаивал себя тем, что и старомодные люди имеют право на существование. Порой это старомодное существование становится таким лукавым, что ему может позавидовать какая-нибудь самая что ни на есть модная и стильная тусовка...
Занятием на стыке литературы и растительной жизни было и участие Новочадова в предвыборном штабе молодого Болотина. Именно это занятие теперь кормило и по-своему воодушевляло Новочадова.
Новочадов сочинял молодому Болотину платформу. Гайдебуров и к ней прикладывал свою руку. Ночь напролет автор и его любимый персонаж, выпивая, формулировали победоносные болотинские тезисы. Гайдебуров видел насквозь молодого Болотина и убеждал Новочадова не потворствовать тому, а, наоборот, предлагать вещи обидные, которые при этом кажутся выгодными. Выгода для молодого Болотина, разумеется, была превыше образа мыслей. Ради выгоды, то есть ради выигрыша на выборах, молодой Болотин запоет каким угодно голосом, даже барашком заблеет. При этом Гайдебуров втайне от Новочадова вкладывал в уста молодого Болотина и свое антиболотинское коварство. Гайдебуров считал, что нет большей издевки, чем присобачивание к человеку чуждых ему взглядов. Гайдебуров был уверен, что молодого Болотина не изберут, а нелепые для него высказывания прилипнут к нему намертво. Они станут ему самому так отвратительны, что он будет обуян стремлением вырвать грешный свой язык. Теперь же молодой Болотин согласится с коварными тезисами, так как они отражают спрос и подвижки в обществе.
Новочадов и Гайдебуров скандировали свои перлы поочередно, азартно, с хорошей артикуляцией:
- Национализация олигархов!
- Государственная монополия на водку!
- Безвозвратные кредиты - малому бизнесу!
- Молодым - ипотека, пенсионерам - курорты!
- Больше самолетов, меньше генералов!
- Кадровый отбор - во главу угла!
- Смерть коррупционерам!
- Рынки - русским крестьянам!
- Телевидение - без пошляков и извращенцев!
- Долой нечисть печати!
- Финансовую поддержку - отечественной литературе!
Оба утомились и стали задыхаться не столько от важности произносимого, сколько от предвкушения младоболотинского конфуза.
Новочадов положил написанное в потрепанный портфель. Они сели на дорожку, помолчали - глаза в глаза, подмигнули друг другу, как заговорщики.
- Все-таки Солженицын свою книгу написал для русских, а Кара-Мурза для евреев, - вдруг заметил Новочадов.
- Я думаю, что наоборот, - поправил Гайдебуров.
- Правильно, наоборот, - согласился Новочадов.
