- Сейчас найдем. Отвернись, я оденусь.
Сашенька быстро оделась.
- А теперь я отвернусь, ты оденься. Потом будем искать сантиметр за сантиметром. Найдем, не бойся!
- Хотелось бы, - сказал Адам, одеваясь. - Мамин подарок за то, что я институт окончил. Она не ожидала такой прыти от своего оболтуса… Ха-ха-ха! Вот они, в сапоге! Но почему в сапоге?
- Потому что мы раздевались как бешеные! - рассмеялась Сашенька. - Не помнишь? Слава Богу, что нашлись!
- Еще бы! - сказал Адам. - Я бы здесь землю носом рыл до следующего утра… А у тебя почему нет часиков?
- Не заработала.
- Ладно. я тебе подарю.
- Когда рожу сына?
- Думаю, раньше, - уверенно сказал Адам. - Ну что, потопали восвояси?
- Потопали. Боже ты мой, а юбка у меня - как корова жевала!
- Похоже, - улыбнулся Адам. - Да и гимнастерки у нас с тобой не краше, и мое галифе. Ладно, в жизни раз бывает восемнадцать лет! Гулять так гулять!
- Тяжело идти, - пожаловалась Сашенька, - столько колдобин! Кажется, когда сюда шли, их было поменьше.
Солнце опускалось за холмы так торжественно, так картинно, что они шли и то и дело оглядывались. Когда до их перелеска оставалось метров двести, Сашенька оглянулась в очередной раз, оступилась и вскрикнула от неожиданной резкой боли в ступне.
- Что такое? - подхватил ее за талию Адам.
- Не знаю. - Сашенька замерла на одной ноге.
Адам бережно усадил ее на землю, ловко стянул с нее сапог, размотал портянку.
- Так, а теперь чулочек сними!
Сашенька послушно сняла хлопчатобумажный чулок в резинку.
- Сейчас посмотрим. Так больно? А так? А вот тут?
Она только кивала головой.
- Понятно. Латеральное[3] растяжение голеностопного сустава, - поставил он диагноз. - Перебинтуем потуже и дочапаем.
- А у меня нет бинта, - растерянно сказала Сашенька.
- Ничего, у меня свой. - Он достал из подаренной ему Грищуком сумки упаковку бинта и туго перебинтовал ей ногу.
- Как ты бинтуешь здорово! - удивилась Сашенька.
- Еще бы мне не бинтовать, я столько перекрутил этих бинтов, что, наверное, земной шар можно было бы обвязать. - Он одел на нее сапог, поднял ее на руки и понес.
- Ты что, Адась? - пробовала протестовать Сашенька, крепко обняв его за шею. - Я тяжелая!
- В смысле, беременная?
- В смысле, что во мне сорок пять килограммов, а с сапогами и того больше! Я сама пойду, Адась!
- Лучше не мешай мне идти, хорошо? А как устану, понесу тебя на плече, а потом на другом… Мне пока нормально. Зато будет что вспомнить! Как я тебя на руках носил!
