Свидетельницей со стороны невесты Нади была, конечно, Сашенька, а свидетелем со стороны Карена - сын Софьи Абрамовны Марк: оказывается, они с Кареном играли в одной шахматной команде и даже занимали какие-то призовые места на московских городских турнирах, что говорило о довольно высоком уровне их мастерства.
Еще до загса, рано утром, Марк принес в пристройку к кочегарке, где жили Сашенька и Анна Карповна, килограмма два говядины, десяток луковиц, две головки чеснока, бутылку шампанского 1938 года розлива[4] и кулек карамелек - по тем временам это была баснословная щедрость; Карен принес пол-литровую банку топленого масла из Армении, Надя, как самая неимущая, свою пайку хлеба, Сашенька купила у знакомой торговки пять яиц и килограмм пшеничной муки первого сорта, квашеная капуста и картошка были у Анны Карповны припасены свои. Так что стол накрыли отменный, жаркое получилось у Анны Карповны такое - пальчики оближешь! Еще Карен принес какой-то странный предмет, завернутый в розовое потертое байковое одеяльце, и положил его на кровать.
- Он замерз! Тепер, пока мы на загс, пуст погреет! Хорошо? - спросил он Анну Карповну.
Та согласно кивнула, и, не любопытничая, что там, в свертке, принялась готовить еду, а молодые вывалились гурьбой за двери пристройки и пошли скорым шагом в загс, уверенные, что дел там у них минут на десять - пятнадцать, что они будут единственными в своем роде.
Стол, накрытый Анной Карповной, источал такие ароматы, а все были так голодны и счастливы, что свалили полушубки и ушанки кучей на ларь с книгами - и сразу с места в карьер… Марк ловко откупорил шампанское - пробка вылетела в потолок, едва не угодив в потолочное окошко, крест-на-крест перечеркнутое бумажными полосами.
- Эй, Марк,- вскрикнула Надя, - ты так их без стекол оставишь!
- Ничего,- сказал Марк,- не бойся, Наденька, я не промахнусь! - И разлил шампанское по граненым стаканам и чайным чашкам, которые удалось собрать.
Выпили за молодых.
Выпили за родителей Карена в их далекой каменистой Армении.
Выпили в память родителей Нади, умерших в 1933 году от голода, в степном селе под Сальском.
Выпили за то, чтобы немец не взял Москву.
Хвалили жаркое, хвалили капусту, хвалили картошку, хвалили оладушки. Ну и, само собой, хвалили в первую очередь искусницу Анну Карповну, а она только кивала головой и улыбалась: она ведь не говорила по-русски…
Карен встал и прошел из-за стола к кровати, к свертку в байковом одеяльце.
