Элейн узнала хорошенькую мавританку, которая прислуживала им с леди Беатрис. Когда она села, Фатима тут же приблизилась и поставила на стол два кубка.
– Не желаете вина, принцесса?
Пока Элейн ухаживала за графиней, эта служанка притворялась, что не понимает ни ее французский, ни латынь, ни итальянский. А теперь Фатима говорила на языке Монтеверде даже лучше ее самой.
Элейн кивнула, и служанка поманила малыша из той веселой компании. Он сделал низкий поклон и серьезно вытер пальцы о рубашку, прежде чем взять кувшин. Маленькие руки еле удерживали тяжелый сосуд, пока он наливал вино. Поставив кубок перед Элейн, малыш опять поклонился и встал на колено. Элейн улыбнулась ему и подняла кубок.
– Нет! – Иль-Корво шагнул вперед из ниоткуда, в развевающемся черном плаще, с мокрыми волосами. – Сперва попробуй вино, Маттео!
Пират остановился у стола, глядя на ребенка, который уже опустил голову до самых плиток.
– Маттео, – ледяным голосом сказал он. – Ты ослушался меня. Выпей, что налил. Остальное выплесни. А потом я не желаю тебя видеть.
Мальчик подполз на коленях к столу, взял кубок и пригубил вино.
– Отпей и проглоти, – велел пират.
Ребенок сделал большой глоток. Все молча смотрели на него. Маттео сморщился, как при позывах к рвоте, и Элейн похолодела от ужаса. Это была проверка на яд, без всяких шутливых ритуалов, которые она не раз видела при дворе и считала простым обрядом.
С минуту все наблюдали за мальчиком, но дальше гримасы дело не зашло. Он стоял на коленях, опустив голову от стыда.
– Никогда, слышите... – Иль-Корво свирепо взглянул на Элейн. – Никогда не пейте и не ешьте ничего без проверки.
Она забыла. Хотя леди Меланта ее предупреждала и сам пират однажды воспользовался ее доверчивостью, опоил, чтобы добиться своей цели. Он сел и презрительным жестом отпустил Маттео. Тот на четвереньках отполз назад, пока не уперся в стену, а потом, вполне здоровый, вскочил и убежал. Проводив его взглядом, Иль-Корво сердито посмотрел на служанку.
– Фатима, жизнь мальчика в твоих руках. Если ты позволишь Маттео еще раз совершить такую ошибку, то сама поднесешь ему отравленный кубок. Смени вино.
Фатима упала на колени.
– Вы мой господин, ваша светлость, – испуганно пробормотала она, потом встала и поспешила за Маттео.
– Помните это, миледи. Вы тоже в ответе за их жизнь. Сами не будьте опрометчивы и не позволяйте им небрежно вас обслуживать. Если вы тут пострадаете, виновные, допустившие это по ошибке или злому умыслу, пожалеют, что родились на свет.
