– Моя служанка возвращается, – предупредила графиня.
Глубоко вздохнув, Элейн выпрямилась и сидела с опущенной головой, пока служанка расставляла на столике между ними графин с вином и два богато украшенных серебряных кубка. Поставив к их ногам меховые комнатные туфли, она удалилась.
– Держи. – Леди Меланта протянула крестнице один из кубков. – Выпей сразу, оно тебя подкрепит.
Элейн отпила сладкое вино и сжала кубок руками, согревая замерзшие пальцы о рельефы драконов и рыцарей.
– Я сама виновата, – неожиданно выпалила она. – Я все погубила. Он называл меня сверкающим бриллиантом, необыкновенной женщиной. А потом сказал, что я вела себя с ним высокомерно и оскорбительно. Увы, он прав.
– Неужели? – Пригубив кубок с мальвазией, графиня поинтересовалась: – И кто, скажи на милость, этот образец учтивости?
– Извините меня, миледи, разве он... я думала... он не просил у вас аудиенции?
Леди Меланта удивленно подняла брови.
– Нет. За последнее время никто, кроме твоей сестры Кары и сэра Гая, не разговаривал со мной о тебе.
Элейн вспыхнула, представив, что могла сказать о ней Кара, раз ее вызвали к леди Меланте в Виндзор.
– Простите, миледи! Я очень сожалею, что причинила вам столько неприятностей.
– Это не так легко сделать, уверяю тебя. И я получила большое удовольствие, когда слушала рассказ Кары о гибели домашней птицы. К тому же епископ Солсберийский – разумный человек. С помощью скромного подарка на память не составило никакого труда убедить его, что обвинение в ереси из-за кучки мертвых кур – совершенная нелепость. Давай лучше вернемся к нашему герою. Значит, он добивался у меня аудиенции? Могу предположить, с какой целью, если он называл тебя сверкающим бриллиантом и необыкновенной женщиной.
– Он изменил свое мнение, – горько ответила Элейн. – Он сказал, что я грешница, лгунья и чтобы я теперь не рассчитывала на него. – Она сделала большой глоток из кубка. – Но это действительно моя вина. Я хотела приворожить его любовным амулетом.
Леди Меланта покачала головой.
– Какие глупости. Я думаю, основная причина в этом щекотливом деле с курами.
Глаза Элейн опять наполнились слезами.
– Я пыталась сказать, что сожалею! Послала ему письмо. Целых три. После каждого я не могла есть, чувствовала себя больной от страха, гадая, что он подумает, когда их прочтет.
– И что он тебе ответил?
– Ничего – пробормотала Элейн. – Он просто не ответил. А недавно в церкви было оглашение его брака с другой.
