Навстречу Разину астраханский воевода князь Прозоровский отправил второго воеводу князя Семена Львова с 36 стругами, на которых разместилось 4000 астраханских стрельцов. Встреча произошла в дельте. Увидев царские струги, казаки повернули в море. Львов гнался за ними двадцать верст, но догнать не смог и послал казакам милостивую царскую грамоту. Тогда Разин вернулся, и начались переговоры.
К воеводе Львову прибыли двое выборных казаков и говорили: «Все войско бьет челом, чтоб великий государь пожаловал, велел вины их отдать и отпустить на Дон с пожитками, а мы за свои вины ради великому государю служить и головами своими платить, где великий государь укажет; пушки, которые мы взяли на Волге в Судах, в Яицком городке и в шаховой области, отдадим, отдадим в Царицыне».
Князь Львов велел, чтобы эти двое казаков поклялись за все войско, и с тем поплыл обратно в Астрахань, а за ним плыл Стенька со своим воинством.
25 августа в Астрахани отмечалось большое торжество. Воевода князь Прозоровский сидел в приказной избе, и туда направился Разин с товарищами. Подойдя к избе, казаки положили бунчук, знамена, сдали пленных персиян и пообещали, что пушки тоже отдадут и русских-служилых людей отпустят без задержки. Разин бил челом перед воеводой, чтобы царь велел отпустить их на Дон, а сейчас шестерых выборных казаков отправить в Москву «бить великому государю за вины свои головами своими». Выборные были отправлены.
Сказать, что разинцы произвели в Астрахани фурор, – ничего не сказать. Казаки шли по улицам города под восторженные крики жителей. Все они с ног до головы были увешаны золотыми и серебряными украшениями, на пальцах сверкали перстни с драгоценными камнями, такие же бесценные камни украшали шашки, на шеях болтались тяжелые золотые цепи, за поясами торчали пистолеты с золотой насечкой, и на боках висели сабли стоимостью в целое состояние.
Десять дней жили казаки в Астрахани. Сколько было ими пропито тысяч золотых рублей – можно только гадать. Сам Стенька ходил по улицам и бросал в народ золотые монеты. В эти дни пьяный Стенька собственноручно публично утопил в Волге знатную персиянку. Среди астра-ханцев пошел слух, что утопленная наложница – дочь самого персидского шаха. Голландец на русской службе Л.Фабрициус в своих записках упоминает не только об утоплении принцессы-наложницы, но и о ее младенце-сыне от Разина. По словам Фабрициуса, Разин отдал ребенка на воспитание астраханскому митрополиту и впридачу тысячу рублей золотой монетой.
