Микулка с ужасом понял, что девушка не доберется до скал раньше них, хорошо еще если додумается схорониться в траве, не выскочит на дорогу. Он ужом скользнул через лес, почти полностью слившись с густеющими тенями, хвоей и опавшей листвой, пересек его насквозь и уже бегом выскочил в сухую траву, сжимая в руке лук.
Девушка бежала по дороге… Русые волосы развевались, покорясь соленому ветру, плечи расправлены, ноги быстрые, как у косули. Она уже заметила настигающих ее всадников, но вместо того, чтобы уйти без дороги в крутой подъем, она начала петлять, уворачиваясь от подскочивших коней.
– В гору беги! – заорал не своим голосом Микулка. – С дороги уходи в скалы!
Расстояние было приличным, за сотню шагов, но паренек не задумываясь пустил стрелу вслед печенегам, чтобы отвлечь внимание на себя. Он не видел куда попал, но один из преследователей вывалился из седла, а остальные повернули коней и во весь опор понеслись к лесу. Девушка не оглядываясь бежала к ущелью и может одолела бы расстояние до спасительных скал, но один из конников осадил мохноногого скакуна, вернулся и рубанул бежавшую саблей. Девушка споткнулась и повалилась у края дороги, скатав возле себя пыль каплями крови. Микулка зажмурился, давя бессильные слезы, бросил на землю мешок с колчаном, стал на одно колено и принялся методично пускать стрелы в гущу врагов. Сзади, пока еще далеко, раздался хруст веток и нерусская ругань. Он уже не чувствовал жгучих ударов тетивы по пальцу, не видел ничего, кроме целей, не замечал, не хотел замечать, что целями были люди. Вдох, как учил дед Зарян, скрип натянутого лука, полувыдох, прицел, сочный шлепок тетивы по пальцу, и вот уже новая стрела рассекает каленым булатом предвечерний воздух.
Всадники, потеряв еще четверых, разъехались на три группы и атаковали уже с трех сторон, сзади ломились через лес пешие. Микулка отбросил бесполезный на близком расстоянии лук и выхватил из-за спины Кладенец, очертив им над головой сверкающий круг.
– Пробивайся в лес! – раздался совсем рядом чей-то голос.
Микулка аж подпрыгнул от неожиданности, но послушался, поскольку биться пешим с пятнадцатью всадниками он не хотел.
– Ты кто? – удивленно выкрикнул паренек, не имея времени оглянуться.
– Дед Пихто! Пробивайся прямо через пеших, в лагере наверняка сумятица. Если сил хватит, проскочишь.
В предвечерних лесных тенях Микулка приметил никак не меньше трех десятков врагов, растянувшихся широкой цепью. Вооружены кто саблями, кто копьями, но идут редко, едва друг до друга руками дотянутся. Не знают числа противника.
