Ее рот искривился. Впервые в жизни – хочешь этому верить или нет – она проснулась рядом с мужчиной.
Движимая любопытством или каким-то неведомым чувством, девушка смотрела на Рауля, изучая его. Во сне его лицо казалось мягче, словно Рауль временно сбросил маску суровости. Его рот как будто улыбался, жесткие складки исчезли. Волосы упали на лоб, скрывая брови, обычно нахмуренные. Черные ресницы были такими густыми, что отбрасывали тень на щеки. Правда, это прекрасное лицо не украшали нанесенные ею две царапины, но она подумала, что они скоро заживут и нисколько не испортят его внешность,
Внезапно веки размежились. Рауль смотрел прямо на нее.
– Доброе утро, Сэмми.
Покраснев оттого, что он поймал ее взгляд, устремленный на него, Саманта отвернулась и не ответила.
– Надеюсь, вы хорошо спали?
Его ленивый замедленный тон разъярил ее.
– Если даже и так, то не благодаря вам. Впрочем, я спала. – Она смотрела на жалюзи, сквозь которые пробивался солнечный свет.
– О, пожалуйста! – Его голос звучал огорченно. – Давайте забудем все вчерашние неприятности. Такое чудесное летнее утро – я открываю глаза и вижу в своей постели очаровательную женщину.
– Очаровательную! – Смешок вырвался у нее раньше, чем она смогла сдержать его.
– Да, очаровательную, прелестную! Почему вы смеетесь?
– Перестаньте, – попросила она вдруг жалобным голосом. – Не шутите со мной, пожалуйста. Конечно, я не красивая.
– Саманта!
Прежде чем она успела шевельнуться, он оперся на локоть, а свободной рукой повернул к себе ее лицо, заставив встретиться с ним взглядом. Сонная улыбка все еще играла на его губах.
– Вы прекрасны!
– Я сказала вам… – начала она сердито, но он перебил ее:
– Сливочная кожа, гладкая, как эта шелковая простыня, ожидает прикосновения рук возлюбленного…
Она представила его руки на своем теле.
– Глаза, которые отражают каждую мысль, которые горят огнем или тают от нежности. Этот щедрый, дающий, нежный рот…
– Нет, пожалуйста! – Она хотела протестовать, но его палец мягко нажал на ее губы.
– И эти замечательные волосы – они делают вас похожей на бледное стройное пламя, храбро борющееся с ветром.
– Стройное? Скорее тощее, – не сдавалась Саманта.
– Стройное, – подтвердил он, – и безупречное. И очень скоро, – его голос снизился до шепота, – я уверю вас в его совершенстве. Но пока меня поражает то, что опытная двадцатипятилетняя женщина создает вокруг себя атмосферу полной невинности. Этим искусством владеют немногие женщины.
