– Право же, в этом нет никакой необходимости, – пробормотала Дезире. Сейчас у нее и так голова идет кругом – не хватает еще разбираться с сердечными делами.
Роман видел, что Дезире едва держится на ногах от усталости. За последние несколько часов она даже похудела, а ее обычно свежее лицо было почти белым, напоминая хрупкий фарфор.
– Вы хотите, чтобы я ушел?
Забавно, но этого-то ей как раз и не хотелось. Подумав, что после записи репортажа – и особенно его последней части – она все еще слишком возбуждена и едва ли сможет немедленно заснуть, Дезире ответила:
– Ну, раз уж вы приехали, то заходите... Несомненно, Роману доводилось слышать и более изысканные приглашения. Однако, страстно желая заполучить Дезире любым доступным ему способом. Роман вошел в коттедж следом за ней.
Обстановка дома отражала характер и предпочтения Дезире и казалась столь же женственной, как и ее Чудесное имя.
Роман понял, что, продумывая каждую мелочь, девушка дала волю своим чувствам. Стены были оклеены кремовыми обоями, на которых сплетался узор из цветущих фиалок. На отциклеванном добела паркетном полу разбросаны коврики, а на окнах с закругленным верхом висели кружевные занавеси с широкими оборками.
Домик не поражал своими размерами, однако благодаря высоким потолкам и умело подобранной мебели казался более просторным, чем на самом деле.
– Вы отлично тут поработали, – с одобрением сказал Роман. , Скинув пальто, Дезире оглядела гостиную так, словно видела ее впервые.
– Мне было приятно заниматься домом, – призналась она, так как действительно гордилась результатом своих трудов. Затем она повесила пальто на затейливую латунную вешалку, которую не так давно разыскала в антикварном магазинчике напротив студии.
– Заметно, что вы трудились с любовью... Роман остановился перед зеркалом в позолоченной раме – оно висело на фиалковой стене и было украшено атласной лентой цвета лаванды. Усталое лицо Дезире отразилось в зеркале, и Роман подумал, что, если когда-нибудь эта женщина посмотрит на него с тем же огнем, который загорелся в ее взоре, когда она заговорила о своем доме, он не задумываясь женится на ней. Даже несмотря на смертельную бледность и темные круги под запавшими глазами, Дезире казалась ему самой прекрасной женщиной на свете. Роману пришлось сунуть руки в карманы брюк, чтобы подавить желание прикоснуться к ней.
– Ну, – заговорил он, поворачиваясь к Дезире, – что же за сверхважный звонок вытащил вас из дома посреди ночи?
