Жаркие ночи в «Девяти дубах» | страница 8



ГЛАВА ВТОРАЯ

Спустя час Бенсон бесшумно вошел в библиотеку.

– Ну что, она угомонилась? – спросил Кейн, не отрываясь от своих бумаг.

– Насколько это вообще возможно, сэр.

Кейн довольно хмыкнул.

– Я проводил мисс Делонгпри в восточное крыло, в желтую гостиную, – продолжил Бенсон. – Она проявляла завидный энтузиазм в намерении увидеть вас.

Покачав головой, Кейн молча захлопнул папку с документами. Он слышал, что Феба направляется в библиотеку, и быстро исчез через потайную дверь в стене. Его далекие предки предусмотрели в планировке особняка подобные выходы для того, чтобы в случае нападения вражеских войск иметь возможность беспрепятственно покинуть здание. Конечно, Кейн ведет себя как трус, но делает это ради нее. Он защищает ее от самого себя. Он уже погубил одну женщину, и это не должно повториться.

– Где она сейчас?

Бенсон кивнул в сторону компьютера, на экране которого Феба в одном бикини вышагивала по направлению к бассейну. Подойдя к бортику, она грациозно согнулась и нырнула в воду практически без брызг.

– О господи! – выдохнул Кейн. Он стиснул зубы и быстро отвернулся от монитора.

– Да, впечатляюще! Она ныряет, как настоящий профи! – сказал Бенсон.

Кейн переключил камеру, чтобы не видеть бассейн, но образ почти обнаженной Фебы все равно стоял у него перед глазами. Ему надо держаться от нее подальше. Это уже слишком, он перестает владеть собой, когда она рядом.

– Сэр, мисс Делонгпри просто так не успокоится. Вы же ее знаете: если она решила вас увидеть, то ничто ее не остановит.

Кейн устало потер кончиками пальцев виски.

– Ей придется смириться с тем, что правила здесь устанавливаю я, – твердо произнес он.

– Но, сэр, если бы вы всего-навсего...

– Избавь меня от нотаций, Бенсон!

Бенсону было больно смотреть, как Кейн все больше замыкается в себе. Он знал его с самого детства и любил, как собственного сына. Вся жизнь Кейна проходила у него на глазах.

В тот вечер, когда умерла Лили, Бенсон был в доме. Он слышал, как они ругались, а потом пытался предупредить Кейна, что Лили взяла лодку и отправилась вниз по реке. Но Кейн был слишком зол и не послушал его.

Теперь уже ничего не изменишь. Кейн обрек себя на одиночество не потому, что страдал по погибшей жене. Это было его наказание за совершенное преступление. Лили не умела управлять лодкой, и Кейн это знал. Он никогда не искупит свою вину.


Феба пришла к выводу, что лениться надо тоже уметь. Она вечно куда-то спешила, не могла сидеть без дела, а теперь надо было научиться ничего не делать.