Дейн хотела этого очень сильно. Сын злейшего врага ее отца лепил из нее все, что заблагорассудится, словно она была куском теста. Вот так и Найрин обращалась с Гарри.
Заставляла желать себя так, что нутро сводило. Дейн хотелось знать, как это делается, и она успела уяснить для себя, что дразнить и искушать мужчину недостаточно. Женщина должна быть готовой сыграть свою роль до конца.
Если она хотела, чтобы мужчина ползал у нее в ногах, вымаливая награду, она должна быть готова взять то, что он был готов ей дать, и не задумываться о цене. Но какова цена? Мгновенная боль в уплату за бесконечные часы наслаждения и славы, сладостного сознания того, что можешь подчинить себе мужчину.
Неужели этого мало? Или лучше спрятать голову в песок, как страус, в зыбкий песок бессильного гнева?
Она должна была увидеть его снова. Как можно скорее, прямо сейчас, чтобы навеки покончить с этим, стряхнуть с себя сомнения и нерешительность, сведшие на нет всю ее игру в осведомленность и опыт.
Но это будет ужасно глупо. Так поступила бы девственница, опьяненная доселе запретным знанием, а ей хотелось вести себя так, будто она была искушенной соблазнительницей. Нет, в следующий раз, когда она выманит его...
Дейн требовалось время подумать и взвесить каждый шаг. Обдумать все, что случилось. Еще раз взвесить все им сказанное и дать справедливую оценку собственным поступкам. И еще Дейн хотелось погрузиться, как в роскошную ванну, в эти новые чарующие ощущения, что Флинт пробудил в ней. Она хотела понять их и воспользоваться ими.
Они дадут ей власть, но только в том случае, если она подчинится этим новым чувствам. Дейн поднялась на холм, откуда Монтелет была как на ладони. Черт, уже довольно поздно: работники возвращались с полей в свои хижины.
Она опоздает к ужину – это непременно. И все будут ее ждать, а ведь ей еще надо переодеться, чтобы выглядеть презентабельно. Ей придется пробраться в дом тайком, через черный ход. Дейн вовсе не хотелось встречаться за ужином с родственниками. Сейчас бы в кровать, но не затем, чтобы спать, а чтобы думать.
– Где она? Где ее носит?
О Господи, Найрин орала во всю глотку! Дейн с большой осторожностью обогнула лестницу, ведущую на половину слуг.
– Люсинда!
– Да, мэм. Я... я не видела мисс Дейн. Ее нет в доме уже час или два, а то и больше...
– Ты лжешь! Шлепок.
Дейн поежилась.
– Где она?
– Я не видела мисс Дейн с утра. Еще одна пощечина.
– Ты изводишь меня! Все время за нее заступаешься! В этом доме никто ничего не знает и никто ничего не делает! Ну что же, Люсинда, мы еще посмотрим, как ты запоешь, когда я выйду замуж за мистера Гарри. Убирайся с глаз моих, слышишь!
