Итак, почему бы не попробовать?
Разве она не была в шаге от того, чтобы...
Она не изнывала от любопытства насчет...
Разве ей не хотелось использовать страсть мужчины против его самого просто так, ради собственного удовольствия?
Против какого-нибудь заносчивого типа вроде Флинта Ратледжа?
Нет, но она не станет думать об этом... Не будет, и все тут. Иначе легко увлечься.
А ей и так было слишком жарко. Слишком...
Дейн спустилась с холма к пологому прохладному берегу мелководной речушки, к Оринде – тому единственному уголку, где никому бы не пришло в голову ее искать. У нее было такое чувство, что она не была здесь целую вечность. Со времени ее последнего визита прошло не больше двух недель, а столько всего случилось.
Слишком много...
И очень скоро она будет вынуждена уехать.
Дейн соскочила с коня прямо в воду, намочив подол платья.
Сюда, в Оринду, она всегда ездила босиком и налегке. Ни к чему было натягивать на себя корсет и прочие ненужные предметы туалета, которым надлежало подчеркнуть ее принадлежность к женскому полу. Здесь не надо думать о хороших манерах, не надо ни в чем себя ограничивать. Можно быть самой собой – нагой под платьем и закрытой от всего мира.
Здесь она могла пройтись босиком по траве, ощущая приятное покалывание иссушенных солнцем стебельков. Она могла упасть в кресло-качалку на облезлой веранде и сколько душе угодно проклинать незадачливого и никчемного Клея.
И еще она могла в тени поросшего мхом дерева плести эротические картины.
Ей хватало пищи для фантазий. Хватало для того, чтобы представлять возможности развития событий. Достаточно после того, как она увидела тайны нагого мужского тела и ощутила горячую сладость поцелуев.
Довольно...
– Сладкий сахар в высокой траве, – пробормотал у нее за спиной мужской голос.
Дейн замерла от страха. Или в ожидании чего-то? Она не повернула головы. Пусть смотрит на ее гордо развернутые плечи. Это все, чего он заслужил.
– Да поможет мне Бог, – язвительно заметила она, – змея в траве тут, в самой Оринде.
– Твой укус смертельнее моего, сахарок, – пробормотал он, присаживаясь рядом.
– С удовольствием бы тебя укусила, – прошипела Дейн. Глаза его блеснули от удовольствия. Она его забавляла.
– Ты настоящая отрава, сахарок, я бы не осмелился приблизиться и на десять шагов к твоему ядовитому языку.
Видит Бог, она ощущала свою власть. Прямо там и тогда. Он совершенно ничего не делал, и в то же время лишь от звука его голоса то женское, что было в ней, давало о себе знать – разгибалось, извивалось, поднималось, расправлялось от гордости.
