– Ах, я так беспокоюсь за царя! Ах, он не желает лечиться! Ах! Ах! – передразнил Атоссу Гаумата. – Кому нужны твои показные охи и ахи, дорогая? Думаешь, Прексасп настолько глуп, что не разберется, когда ты искренна, а когда притворяешься таковой?
Атосса тоже не осталась в долгу, обругав Гаумату последними словами, помянув при этом и Смердиса.
– Все, на что способен твой брат, это лишать невинности наивных глупышек в храме Астарты, – сказала царица. – В постели он бог, зато на троне – ничтожество!
Услышав их раздраженные голоса, в покои заглянул евнух из свиты царицы.
Гаумата в тот же миг склонился в низком поклоне перед Атоссой, которая сменила непристойные реплики на фразы хоть и гневные, но не режущие слух, якобы отчитывая Гаумату за какие-то провинности.
Такая двойная жизнь скоро стала Атоссе в тягость. По сути, все государственные дела и заботы по управлению обширным царским хозяйством лежали на ней и на Гаумате. Они вдвоем опекали Смердиса как маленького ребенка, постоянно следили, чтобы он при посторонних не сказал ничего несуразного либо не совершил поступка, недостойного царя.
У Атоссы оставалась надежда, что Смердис может проявить себя хотя бы на военном поприще, поскольку оружие и кони были его слабостью. Смердис не раз демонстрировал дворцовым стражникам свою меткость в стрельбе из лука, метал копье с такой силой, что пробивал насквозь медный щит с сорока шагов. В этом отношении Смердис ничем не отличался от Бардии.
Однако на ежегодном летнем военном смотре случилось непредвиденное.
Сначала любимый конь Бардии сбросил наземь Смердиса в присутствии его телохранителей. Смердис потребовал себе другую лошадь и выехал к войску верхом на ней. Затем, объезжая конные отряды, выстроившиеся на равнине, Смердис перепутал имена некоторых военачальников, иные и вовсе позабыл, ибо перед этим он для храбрости выпил вина, но явно превысил меру. Окружающие видели, что царь пьян, поэтому только усмехались украдкой. Но Гаумата заметил тем не менее, с какой пристальной подозрительностью взирают на царя некоторые из сатрапов. И особенно Гаумату встревожило то, как разглядывал Смердиса Прексасп.
Своими опасениями Гаумата сразу после военного смотра поделился с Атоссой.
– Конечно, необходимо время, чтобы Смердис постиг все премудрости царской власти, запомнил имена и лица всех друзей Бардии, осознал замыслы и научился мыслить, как мой умерший брат, – молвила Атосса. – Это будет трудный период в жизни Смердиса, но он должен преодолеть его с нашей помощью. Зато по прошествии нескольких месяцев, за которые Смердис как бы переродится в Бардию, наступит наконец спокойная жизнь и для него, и для нас с тобой.
