Либо Рейчел была превосходной актрисой, либо говорила совершенно искренне.
– Тебе не нужно делать красивый жест, Рейчел, с раздражением произнес Себастьян. – Хотя у нас нет сомнений, что она манипулировала Матиасом ради собственной выгоды и ее тяга к материальным благам достаточно сильно отразилась на дяде.
Он монотонно перечислил все то, что дядя купил Андреа за шесть лет их совместной жизни.
Себастьяну не были нужны ни имущество, ни машины. Эту цену заплатил его дядя за женитьбу на беспринципной женщине, причинившей столько горя ему и его семье.
– В таком случае твой адвокат может переписать все это на твою семью, а меньшие ценности я отдам в благотворительный фонд.
– Мой дядя не хотел бы, чтобы ты оспаривала свои права на имущество Андреа из-за какого-то глупого желания искупить ошибки прошлого.
Рейчел покачала головой. Улыбка зажгла огонек в ее зеленых глазах, который так поразил Себастьяна, что у него участилось дыхание.
– Я не устаю изумляться твоей привычке всегда поступать по-своему, – заметила Рейчел.
– Неужели?
– Да. Ты полностью уверен, будто можешь решать за меня.
– И тебя это удивляет?
Ее губы вытянулись в чопорную линию.
– Вообще-то нет. Однако ты должен смириться с тем, что именно я должна распорядиться имуществом Андреа. Если ты отказываешься от него, то я все отдам на благотворительные цели. Я не желаю» чтобы хоть что-то связывало меня с моей матерью.
– Слишком поздно. В тебе заложены ее гены, сказал он, не подумав, и выругался по-гречески, увидев, что Рейчел изменилась в лице.
Она поднялась и посмотрела на него с болью во взгляде.
– Если у тебя нет бумаг, которые мне нужно подписать до моего отъезда из Греции, я прослежу за передачей имущества, когда вернусь в Америку.
Рейчел повернулась и вышла из комнаты. Себастьян виновато потупил взор.
Дьявольщина! Зачем он ляпнул эти обидные слова?
Рейчел наилучшим образом доказала, что Андреа не оказывала на нее никакого влияния, и все-таки он упрекнул ее в том, что она является дочерью своей непутевой матери.
Это было несправедливо и очень болезненно для нее.
Себастьян не помнил, когда последний раз извинялся перед женщиной, но теперь ясно понял, что ему надо это сделать.
Рейчел сидела за столом напротив Филиппы Курос и дивилась, почему дала себя уговорить пообедать вместе со всеми. Впрочем, ей было неудобно просить снова принести еду в свою комнату, и, кроме того, ее пригласил Себастьян. Он прислал слугу и передал ей, что ждет ее в столовой.
