Одной из наших слабостей как раз является наивная вера в то, что наш собственный образ России есть что-то «объективное», как таблица умножения. Столкнувшись с русофобией, мы удивляемся, обижаемся, пытаемся «устранить недоразумение». Из-за этого перестройка привела к такому конфузу – мы поверили Горбачеву, позвавшему нас в «лоно цивилизации». Как ядовито пишет один наш политолог, это помешало нашим «идеологам общечеловечества видеть, что все мы скопом уже давно зачислены в разряд нечистых и что неожиданное появление из-за забора бедного дальнего родственника с атомным топором не вызовет сильной радости у родственников богатых».
Но сначала надо разобраться с образом России у нас самих, у жителей России. И, прежде всего, – с образом России у русских. Затем надо будет перейти к больной теме – о том, как в момент кризиса деформируются и расходятся образы России в сознании разных ее народов. Начнем с понятий.
Ясно, что образ такой сложной и большой системы, как Россия, является многомерным. Работа по его реконструкции требует вглядеться в каждый отдельный срез системы, а затем объединить все эти частные образы в один интегральный. Чем больше срезов, тем более верным и насыщенным станет наша многомерная картина. Методологически работа эта сложная на всех ее этапах, тем более, что каждый частный образ имеет свою динамику и во время кризисов преломляется в сознании разных людей по-разному. Всю нашу мировоззренческую матрицу лихорадит. Вот, например, важный срез образа России – образ ее народного хозяйства. Тут даже слова сейчас трудно подобрать, жестами и восклицаниями изъясняемся – одни кулаками трясут, другие ручки потирают.
Так что начнем с более устойчивого образа – Россия на «карте человечества». Как мы видим свою землю и свое небо? В первых дошедших до нас источниках мы видим Русь как «путь из варяг в греки». Некоторые историки даже говорят о Руси Скандовизантия (в 1995 г. был введен и второй важный для становления Руси образ – Славотюркика). В этих образах выражается самоосознание русских как народа, соединяющего миры, а страны русских, как страны-моста. За тысячу лет этот образ не выпал из нашей матрицы: и Волга, и Транссибирский путь, и Северный морской путь остаются «осями» образа России, а землепроходцы остаются частью образа русских («Россия – избяной обоз», – писал поэт Клюев).
Объединяющее народ географическое видение мира – это «сплав поэзии и мифа». Отправляясь из Вены в Прагу, Моцарт считал, что едет
