– Мы уедем, как только я позабочусь о своих людях. Если Рейнор не сможет ехать, пусть остается здесь гнить.
Тарр отъехал, и его воины последовали за ним. Элис занималась раненым Рейнором, но успела сказать сестре:
– Ты знаешь, что делать.
– Я обо всем позабочусь, – ответила ей Фиона.
Со скоростью и ловкостью, рожденными опытом, она сплела некое подобие гамака из ветвей, травы и мха и толстыми лозами прикрепила его к своему седлу.
Элис продолжала заниматься Рейнором, все еще не приходившим в сознание.
– Насколько серьезно он ранен? – спросила Фиона.
– Не знаю. У него рана на голове. Я ее зашила, но, возможно, слишком поспешила. Боюсь, у него очень тяжелое состояние.
– Ты сделала, что смогла.
– Как только мы доберемся до замка Тарра, я смогу сделать больше.
– Если Тарр тебе позволит, – напомнила Фиона. Элис вскинула голову. В ее зеленых глазах таился вызов.
– Я позабочусь о нем независимо от воли Тарра.
– Сомневаюсь, что хоть один воин Тарра пошевелит пальцем, чтобы помочь врагу.
– Это не имеет значения. Мы с тобой вдвоем поднимали мужчин и потяжелее.
Фиона не стала спорить или возражать, потому что они и в самом деле поднимали своего отца. Воспользовавшись одеялом как носилками, они перенесли своего отца в постель, которую устроили для него возле очага, и Элис впервые попыталась лечить его.
Рейнор был почти такого же роста, как Тарр, хоть и стройнее, но тело его было плотным и мускулистым. Черты его лица было трудно разглядеть из-за крови, которая натекла из раны в голове, превратившись в корку. Потребовалось бы большое терпение, чтобы очистить его лицо от крови и дать ему возможность открыть глаза, но это была самая маленькая из его бед.
Не многие бы выжили после столь серьезной раны, а езда по неровной дороге, полной рытвин и ухабов, едва ли могла способствовать его выздоровлению.
Элис укрыла Рейнора своим одеялом, и он был готов к путешествию прежде, чем Тарр дал сигнал отправляться.
– У Тарра недовольный вид, – предупредила сестру Фиона, видя, что он приближается.
Элис, прикрепив мешочек с лекарствами к седлу своей кобылы, повернулась к Тарру, смотревшему на нее с яростью сверху вниз, с высоты своего седла. Она ответила ему таким же яростным взглядом.
Тарр переводил взгляд с одной сестры на другую.
– Слушайте меня хорошенько, потому что мое слово – закон. Рейнор сам подписал себе приговор. Он решил свою судьбу, когда напал на мои владения. Ты пытаешься лечить мертвеца.
И он отъехал, сопровождаемый громким храпом своего коня, словно бы оповещавшим о том, что он удаляется.
