Это была стратосфера – выше просто некуда. Дальше – чернота. Космос. Вселенная. Именно здесь делят бывший Советский Союз; как рождественский пирог разрезают его на огромные куски, а лопают так, что и крошек на стиле не останется. Они кромсают его уверенно, как делали это некогда члены Политбюро, забирают куски по аппетиту, и ровно столько, чтобы не поперхнуться. И совсем не случайно, что этих «небожителей» не может быть много, их – несколько, они избраны судьбой. А над всеми ними стоит только один, он-то и выбирает самый большой и самый лакомый кусок. Этим главным и был Владислав Геннадьевич, который был ранее известен воровскому миру, как законный вор Варяг, но только немногие посвященные знали эту тайну.
Варяг переродился, а вместе с тем вступил в новое качество, имя которому – высшая сфера. А это не только мраморный камин, трехэтажный коттедж, не уступающий самым лучшим западным образцам, машины, которые можно менять с такой же легкостью, как в молодости соришь деньгами; это – огромная власть, простирающаяся от моря и до моря. Владислав держал в своих руках сотни нитей, которые связывали его с разными уголками его большого дома. То наматывал ниточку на палец потуже, если кто-то осмеливался ему перечить, то ослаблял, если с его мнением считались. Варяг вошел в стратосферу в тот самый момент, когда воры, забыв о прежней спесивости, устраивались на службу к крупным воротилам, имевшим огромный теневой бизнес и отлаженные связи на Западе. Тогда он и дал себе слово не ломать эту пирамиду, а подчинить ее своей власти. Если он не запачкал свою воровскую биографию работой на правительство, то уж подавно не согласится работать на презренных фирмачей.
Это был непростой путь, и растянулся он на добрый десяток лет. Сначала нужно было проникнуть наверх, потом удержаться там, а потом, взяв на вооружение опыт большевиков, устранять неугодных, заменяя их на более покладистых. Так создался костяк, которым он управлял по своему усмотрению. И сейчас Варяг чувствовал, что ему тесны былые границы, как когда-то тесен был даже отдельный вагон. Он жаждал простора и потому все чаще обращал внимание на Запад; так когда-то древние азиатские кочевники с вожделением смотрели на богатые дворцы знатных иноземных вельмож. Никогда еще воры в законе не забирались так высоко. Но ведь раньше они даже и думать не могли о том, что когда-нибудь им придется делить сдобный пирог всего Союза.
Варяг любил сидеть у камина, здесь, возле огня, хорошо думалось. Иногда он брал в руки карты и, тщательно перетасовав, развлекался фокусами. Его чуткие пальцы не отвыкли от карт. Он легко разбирал игровые комбинации и, обладая крепкой, почти феноменальной памятью, моментально запоминал рубашку на обратной стороне, отмечая едва заметные различия в рисунке. Ему нужно было сыграть два кона, чтобы уже знать наверняка, какая масть в руках у соперников, и, памятуя о его талантах, на вторую игру игроки распечатывали новую колоду.
