Когда они вошли в библиотеку, лорд Бальстрэм усадил леди Бальстрэм в большое кресло перед письменным столом и велел заспанному лакею поставить рядом два дополнительных стула. Лорд Бальстрэм подошел к бару, заявив:
– Полагаю, что нам всем есть резон выпить.
Жирар усадил Шарлотту на диване рядом с собой, подальше от леди Бальстрэм. Шарлотта без всяких возражений взяла поданный ей бренди. Лорд Бальстрэм отпустил лакея, с задумчивым видом сел и сделал пару глотков.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
Леди Бальстрэм понюхала бренди и сделала гримасу. Шарлотта попыталась поднести бренди к губам, но рука ее так тряслась, что она опустила бокал на колени. Видя это, Жирар взял бокал из ее рук и поставил на стол. Затем взял ее ладонь в свою большую руку и начал негромко говорить, обращаясь к лорду и леди Бальстрэм:
– Артур, Клодия, я весьма сожалею, что поставил вас в такое положение. Это моя вина.
«Ну вот, – подумала Шарлотта, – сейчас последует объяснение, которое положит конец всему этому ночному кошмару».
– Видите ли, – продолжил герцог конфиденциальным тоном, – я не мог пройти мимо этой возможности повидать Шарлотту. Если говорить совершенно откровенно, я испытываю облегчение, сообщая о наших обязательствах друг перед другом. – Он крепко сжал Шарлотте руку. – Как вы знаете, у нее только что закончился траур по отцу, и мои чувства взяли верх надо мной. Мы надеялись объявить о помолвке к концу сезона, но что сделано, то сделано.
Чуть наклонившись, он погладил распущенные волосы Шарлотты, удачно скрывавшие царапины на ее шее.
Говорить совершенно откровенно? Шарлотта заморгала. Она никак не могла понять смысла его слов.
– Но вы едва знаете друг друга! – выкрикнула Генриетта с другого конца комнаты.
Леди Бальстрэм нахмурилась.
– Кажется, вы не слишком хорошо знакомы.
Жирар повернулся к леди Бальстрэм и возразил:
– На самом деле Шарлотта и я знаем друг друга очень даже хорошо. Нас познакомил наш общий друг генерал Камсби. Он руководит госпиталем на Кларендон-сквер.
Генриетта повела плечами.
– Уф! Этим ужасным госпиталем?
Шарлотта покачала головой.
– Ты не понимаешь...
– Именно этим госпиталем, – перебил ее Жирар. – Шарлотта выполняет там замечательную работу. Я по-настоящему горжусь ею. Она настоящая патриотка, разве не так? Ее никак нельзя заподозрить в анархистских взглядах.
Едва ли кто-то придал значение последним словам Жирара, кроме Шарлотты. Она напряглась. Герцог наклонился к ее уху и, изображая любовное воркование, произнес тихим стальным голосом:
