– Неважно, – Дебра впервые улыбнулась. – Я помогу тебе с ивритом.
– Я как раз хотел попросить тебя об этом, – ответил он на ее улыбку. – Пошли отсюда, я сегодня нервничаю, мне хочется пройтись.
Они пошли по христианскому району. Открытые прилавки по обе стороны улицы были завалены яркими экзотическими товарами, кожей и украшениями; на узких улочках, где стены домов словно сходились над головой, почти ощутимой стеной стоял запах пряностей и пищи, канализации, затхлый запах скопления людей.
Дебра завела его в магазинчик древностей на Виа Долороса, и владелец вышел к ним, приветственно кланяясь.
– Ах, мисс Мардохей, как поживает ваш высокоуважаемый отец? – И бросился в глубину лавчонки за кофе.
– Этот продавец почти честен и смертельно боится Брига.
Дебра выбрала антикварную звезду Давида на тонкой золотой цепочке, и хотя Дэвид прежде никогда не носил драгоценностей, он покорно склонил голову и позволил Дебре надеть цепочку ему на шею. Золотая звезда легла на темные завитки волос на груди.
– Это твой единственный знак отличия: у нас медалей обычно не дают, – со смехом сказала Дебра. – Добро пожаловать в Израиль.
– Она прекрасна. – Дэвид был тронут и смущен подарком. – Спасибо. – Он застегнул рубашку и наклонился, чтобы поцеловать Дебру, но она быстро увернулась.
– Не здесь. Он мусульманин и оскорбится до глубины души.
– Ну хорошо, – сказал Дэвид. – Давай найдем место, где мы не оскорбим ничьи чувства.
Они прошли сквозь Львиные ворота в большой стене и нашли укромную каменную скамью среди олив, близ мусульманского кладбища. В небе висел полумесяц, серебряный и таинственный, теплая ночь была полна ожидания и волнения, как новобрачная.
– Ты не можешь оставаться в "Интерконтинентале", – сказала Дебра, и они оглянулись на освещенный силуэт здания за долиной.
– Почему?
– Ну, во-первых, это слишком дорого. На свое жалованье ты не можешь этого себе позволить.
– Ты ведь не думаешь, что я буду жить на одно жалованье? – возразил Дэвид, но Дебра, словно не слыша, продолжала:
– И что гораздо важнее, ты больше не турист. Поэтому ты не должен жить как турист.
– Что же ты предлагаешь?
– Можно найти тебе квартиру.
– Кто будет заниматься домашним хозяйством, стиркой, готовкой? – яростно возразил он. – Я этого не умею.
– Я, – сказала Дебра, и он на мгновение застыл, потоммедленно повернулся и посмотрел на нее.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что буду вести хозяйство, – прямо ответилаона, но тут ее голос дрогнул. – Если, конечно, ты этого хочешь.
