Дэвиду это понравилось. Он хотел произвести на Дебру впечатление, заставить сравнивать его с рослым мускулистым парнем на заднем сиденье.
– Поехали в Барселону, – рассмеялся он.
Дэвид неторопливо проехал через окраины города, и Дебра оглянулась через плечо.
– Тебе удобно? – спросила она на том же гортанном языке, каким пользовалась раньше.
– Если ему неудобно, может бежать за машиной, – на том же языке ответил Дэвид.
Она удивленно взглянула на него и восхищенно воскликнула:
– Эй! Ты говоришь на иврите!
– Не очень хорошо, – признался Дэвид. – Большую часть забыл. – И в его памяти ожила картина: он, десяти лет, сражается со странным, загадочным языком, на котором пишут справа налево, алфавит которого состоит из головастиков, а звуки произносят гортанью словно полощут горло.
– Ты еврей? – спросила Дебра, поворачиваясь к нему. Она больше не улыбалась; вопрос явно имел для нее большое значение.
Дэвид покачал головой.
– Нет. – Эта мысль показалась ему забавной. – Я полуубежденный непрактикующий монотеист, выращенный и воспитанный в недрах христианской протестантской традиции.
– Тогда зачем ты учил иврит?
– Этого хотела моя мать, – объяснил Дэвид, снова чувствуя себя виноватым. – Она погибла, когда я был еще ребенком. И тогда я бросил это. Когда она умерла, это не казалось мне важным.
– Твоя мать, – настойчиво продолжала Дебра, склоняясь к нему, – была еврейка?
– Да. Конечно, – согласился Дэвид. – Но отец – протестант. Поднялся настоящий ад, когда папа на ней женился. Все были против. Но они все равно поступили по-своему.
Дебра повернулась к Джо.
– Ты слышал: он один из нас.
– Да ну! – возразил Дэвид, продолжая смеяться.
– Мазалтов! – сказал Джо. – Встретимся в Иерусалиме.
– Вы израильтяне? – с новым интересом спросил Дэвид.
– Сабры[5], оба, – с гордостью и глубоким удовлетворением сказала Дебра. – Мы здесь в отпуске.
– Должно быть, интересная страна, – сказал Дэвид.
– Ну, как заметил Джо, тебе нужно встретиться с нами в Иерусалиме и посмотреть самому, – небрежно предложила она. – Ты имеешь право вернуться. – И сразу сменила тему. – Может эта машина идти быстрее? Нам нужно в семь быть в Барселоне.
Отношения между ними заметно изменились, как будто исчезла невидимая преграда, как будто Дебра сделала какой-то очень важный вывод. Они выехали из города; впереди лежала открытая дорога, спускающаяся в долину Эбро, к морю.
– Прошу не курить и пристегнуться, – сказал Дэвид и выпустил "мустанг" на свободу.
