Молча выслушал его великий князь.
– Не посмотрел бы я ни на что, – отвечал ему Иоанн, – сам бы сжег ваш город и закалил бы в нем праведный гнев мой смертью непокорных, а после залил бы пепел их кровью, но не хочу знаменовать начало владения моего над вами наказанием. Встань, храбрый молодец. Если ты так же смело будешь защищать нынешнего государя своего, как разбойничал по окрестностям и заслонял мечом свою отчизну, то я добрую стену найду в плечах твоих. Встань, я всех вас прощаю!
После этого счастливый Чурчила очутился в объятиях отца, с которым тотчас же и помчался за молодой женой.
Феофил от лица новгородцев начал просить великого князя, чтобы он соблаговолил изустно и громко объявить им свое милосердие.
Иоанн встал со своего места и сказал:
– Прощаю и буду отныне жаловать тебя, своего богомольца и нашу отчизну – Великий Новгород.
Пятнадцатого января рушилось древнее вече. Знатные новгородцы целовали крест Иоанну в доме архиерейском и приводили народ к присяге на вечное верное подданство великому князю московскому.
XXX. Арест вечевого колокола и Марфы Посадницы
Через несколько дней множество московских полков в полном вооружении вступили один за другим в Новгород и окружили вече.
Толпы народа появились около Дворища Ярославова и с удивлением наблюдали за таинственными действиями московитян.
Ворота Дворища скоро растворились настежь и в них показались пошевни с какой-то высокой поклажей, тщательно скрытой рогожами от любопытных взоров.
Пошевни везло двенадцать лошадей. Их со всех сторон окружали московские воины с обнаженными мечами. Процессия ехала тихо, молчаливо, как бы эскортируя важного преступника.
Но народ догадался, что было скрыто под рогожами.
– Батюшка ты наш! – послышались возгласы толпы: – Не стало, тебя, судии, голоса, вождя, души нашей! Хоть бы дали проститься, наглядеться на тебя напоследок, послушать хоть еще разочек голоса твоего громкого, заливистого, что мирил и судил нас, вливал мужество в сердца и славил Новгород великий, сильный и могучий во все концы земли русской и иноземной. Еще бы раз затрепетало сердце, слушая тебя, и замерло бы, онемело, как и ты теперь.
Вывезя вечевой колокол за городские ворота, один отряд воинов, сопровождавших его, отделился от прочих и снова поскакал в город.
Проехав несколько улиц, всадники остановились у дома Марфы Борецкой, у ворот которого уже стояла московская стража.
Спешившись, воины вошли в огромный двор и нашли его совершенно пустым.
