Семен Пешков с ее двором.
Между дорогами Яжелбицкою и Демонскою шли князья Александр Васильевич и Борис Михайлович Оболенские; первый с калужанами, радонежцами, новоторжцами, а второй с можайцами, волочанами, звенигородцами и ружанами (жителями города Рузы).
По самой дороге Яжелбицкой шел боярин Федор Давыдович с детьми боярскими двора великокняжеского и коломенцами, а также князь Иван Васильевич Оболенский со всеми его братьями и детьми боярскими.
Передовой отряд великого князя достигал уже Торжка, и за ним шел сам Иоанн Васильевич.
В Торжке народ встретил московского князя искренними восторженными криками – жители Торжка любили более московитян, как своих одноплеменников, чем литовцев, которых они звали голыми челядинцами.
Князь Михаил Микулинский – любимец князя тверского Михаила – сделал Иоанну торжественную встречу.
Он сошел перед ним со своего коня, низко поклонился и приветствовал от имени своего князя, приглашал от его лица в Тверь откушать хлеба и соли.
– Не время угощаться мне, – отвечал Иоанн. – Не за тем поднялся я в поход дальний, чтобы пировать пиры по дороге, если же хотите доказать приязнь свою, то приготовьте мне воинов, чтобы вместе наказать нам непокорных новгородцев. Хочу я так поступать отныне со всеми открытыми и застенными врагами…
Микулинский понял намек и, запинаясь, отвечал:
– Мы всегда готовы покорствовать тебе, князю князей: повели – представим тебе потребное число воинов. Мы не ослушники твоей воли…
– Знаю и тех, кто одной рукой обнимает, а другой замахивается. Я жду воинов ваших к делу, которое скоро начнется, – с ударением заметил великий князь.
Князь Микулинский молча поклонился и отошел в сторону.
За ним представились Иоанну новгородские послы – опасчики, прибывшие просить у великого князя опасных грамот для архиепископа Феофила и посадников, намеревавшихся отправиться к нему для переговоров. Их было трое: староста Даниславской улицы, Федор Калитин, гражданин Житов и гражданин Марков.
– Низменно бьем челом тебе, государю нашему! – говорили они. – Желаем благоденствовать многие века и просим униженно милосердия твоего: повели дать свободный пропуск…
Иоанн почти не взглянул на них и, прервав их просьбу, сказал:
– Вы сами ниже земли поступками своими, лицемерные люди! В глаза признаете меня государем, а заглазно не только не держите имя мое грозно, но еще всячески его поносите. Я переговорю с вами выстрелами…
Он сделал знак рукою, послов схватили и увели, а великий князь поехал обедать к брату своему Борису Васильевичу в Волок со всею свитою и князем Микулинским.
