Дорога, петляя, поднималась выше и выше. Подъем, который мы оставляли за спиной, становился все круче. Рытвины и ухабы наводили на мысль о том, что наслаждаться поездкой в таких условиях могли только настоящие ковбои.
– Как вы думаете, кто построил эту дорогу? – спросил Джейсон. – Похоже, она очень старая.
– Может быть, лесничие, – ответил я. – Или лесорубы. Впрочем, вполне возможно, что и ковбои – до того, как лес стал частью системы национальных парков. Помнится, отец рассказывал, что в былые времена скотоводы пасли здесь небольшие стада, чтобы снабжать мясом местных золотоискателей.
– Золотоискателей? – восторженно переспросил Джейсон. – Здесь есть золото?
– Ну, или серебро. Впрочем, это было давно. Почти все старательские поселения сейчас заброшены.
– Города мертвых, – заупокойным голосом произнес Пити.
– Города мертвых... – завороженно повторил Джейсон.
– Некоторые из них стали лыжными курортами, – беззаботно сообщил я, памятуя о ночных кошмарах, которым был подвержен сын.
Перевалив через вершину, мы неожиданно оказались на лугу, поросшем свежей травой, по которой гулял прохладный ветерок.
– Все было точно так же, когда папа привез нас сюда, – сказал я Пити.
– Сколько лет прошло, – отозвался он.
– Мы уже приехали? – спросил Джейсон.
Вечный вопрос, который постоянно задают дети. Мне представилось, как я и Пити донимали отца таким же вопросом.
Мы с братом переглянулись и не сумели удержаться от смеха.
– Что смешного? – сердито поинтересовался Джейсон.
– Ничего, – ответил Пити. – Нет, мы еще не приехали.
Нам понадобилось еще полчаса. Луг переходил в крутой косогор, спускающийся к сосняку, и ехать по нему пришлось зигзагами.
Перевалив через каменистый гребень, я резко затормозил и посмотрел вниз – туда, где едва различимая дорога терялась в мягкой траве. Солнце сверкало на глади озера, словно нарисованного на картинке; вокруг высились осины, за ними поднимались сосны, и над всем этим великолепием царили горы.
– Да, – произнес я сдавленным голосом. – Все так, как запомнилось.
– Ничего не изменилось, – подтвердил Пити.
С правой стороны гармонию пейзажа нарушали только старые загоны. Серые от непогоды столбы и жерди превратились в груды гниющего хлама. Мы проехали мимо них ближе к озеру. Других машин здесь не было. Судя по всему, сюда очень долгое время вообще никто не заглядывал.
Мы остановились в пятидесяти футах от озера – на том же месте, где затормозил когда-то отец. Выбравшись из машины, я с удовольствием вдохнул свежий прохладный воздух.
