– Миссис Гарнер, вам не следует...
– Я должна. Мне необходимо от этого избавиться. Я так сильно хотела заботиться о юноше, что впала в заблуждение. Всякая близость подразумевает чистоту отношений. Как в случае его обучения чтению и письму. Ведь я была школьной учительницей. Это произошло в конце лета. Занятия в школе еще не начались. У меня было время, чтобы попробовать научить его. Я использовала Библию, потому что он уже знал слова. Мы сидели рядом за кухонным столом. Наши стулья стояли близко. Все было пристойно. Просто учительница и ученик, сидящие за столом и работающие вместе... но он, как сейчас понимаю, сидел гораздо ближе ко мне, чем требовалось. Потом он помогал мне готовить обед, и наши руки случайно соприкоснулись. Я не придала этому значения. Я никому не рассказывала об этом раньше, потому что боялась, что люди решат, будто я получала от происходящего какое-то... – она запнулась, – удовольствие... Но это неправда. Я знаю, что в мире много испорченных людей, мистер Дэннинг, но я хожу в церковь, боюсь Бога и, уверяю вас, не могу получать удовольствия от прикосновений подростка, на которого смотрю как на сына.
Наступило неловкое молчание. Я понимающе кивнул, поощряя ее к продолжению рассказа.
– Из-за моего страстного желания помочь ему все и случилось. Как-то ночью, после очередного кошмара, когда я приобняла его, он коснулся моей... – Она бессознательно бросила взгляд на свою грудь. – Прикосновение казалось случайным, но я наконец-то поняла, что подобные случайности повторяются чаще, чем надлежит. Я сказала ему, что хочу, чтобы мы были близкими людьми, но есть разные виды близости. Юноша ответил, что не понимает, о чем я говорю, но если мне хочется, чтобы он держался на расстоянии, то так и будет. Следующей ночью...
Агнесса Гарнер смолкла на полуслове, словно задохнувшись. Глаза ее налились слезами, она готова была расплакаться.
– Можно мне еще раз взглянуть на фотографию ваших жены и сына?
Удивившись, я опять достал бумажник.
– Какая прекрасная семья... Как их зовут?
– Кейт и Джейсон.
– У вас счастливый брак?
Теперь горло сжалось у меня.
– Очень.
– Ваш сын хороший мальчик?
Голос у меня сел:
– Лучший в мире.
Глаза миссис Гарнер заблестели от слез.
– Каким образом это поможет вам найти их?
– Полагаю, если я смогу понять его, осознать мотивы его поступков, то сумею выследить...
– Выследить на пути, который начался девятнадцать лет назад?
– Я не знаю, что еще можно сделать.
