Эванс. Но зачем, если в этом нет смысла? Если нет войны, что нам охранять?
Блик. Нас.
Олим. Что ты имеешь в виду?
Блик. Пока один из нас в карауле, где находятся другие?
Эванс. Здесь.
Олим. По одному в каждой казарме.
Блик. А где был бы третий, если б он не был в карауле?
Эванс. В одной из казарм.
Рита. Это было б не очень удобно.
Бетси. По-моему, тоже.
Эванс. Я вижу, куда ты клонишь. Хитро.
Бетси. Может, нам с Ритой поселиться вместе, как раньше?
Эванс. Не думаю, что это решит дело.
Олим. Я тоже.
Рита. Тогда кому-то из вас сейчас надо идти на гору, а мы немного поспим.
Блик. Скоро моя очередь. Эванс. Нет, я пойду, потому что вроде из-за меня вся история вышла. И потом, я не прочь немного подумать.
Олим. Тебе понадобится винтовка и обмундирование.
Эванс. Зачем?
Блик. Если делать, так делать как следует.
Эванс. Если делать, черт подери, так делать как хочется.
Шум дефлектора. Он становится чуть тише, уходит на второй план.
Бетси. Ты достанешь до свечки, милый?
Блик. Да.
Бетси. Погаси. (Блик задувает свечу.) Как темно! (Пауза.) Энди…
Блик. Что?
Бетси. Есть о чем подумать.
Блик. Я-то уже давно думаю. Теперь могу и перестать.
Бетси. Войны нет, а мы здесь…
Блик. Счастливцы.
Бетси. Счастливцы?
Блик. Разве нет?
Бетси. Я не задумывалась.
Блик. Значит, счастливая. Ты подумай, что было на земле в последние десять лет: голод, страх, жадность, ненависть, а мы остались в стороне.
Бетси. Мм…
Блик. О чем ты думаешь?
Бетси. Если туман не рассеется, мне придется протянуть в кухне еще несколько веревок для подгузников.
Пауза, шум дефлектора усиливается. Потом внезапно обрывается.
Ой!
Блик. Что такое?
Бетси. Дефлектор. Он не шумит.
Блик. Просто ветер слабый.
Бетси. Да нет, он только что гудел. Его всегда слышно, даже когда ветер слабый. А сейчас тихо.
Слышно, как открывается дверь.
Блик. Кто там? Сюда нельзя.
Эванс. Еще как можно!
Дверь с грохотом закрывается.
Вот и я.
Бетси. Тэффи, милый, ты же сам знаешь, что нельзя.
Эванс. «Нельзя – можно»… За последние два часа все это потеряло всякий смысл.
Блик. Ты сам сказал, что будешь в карауле.
Эванс. Сказал, сказал, ну, может, и сказал, да пошел туда, кругом туман и эта дрянь трещит, как будто время перемалывает. Я стою там, а сквозь туман тускло светится ваше окно и их окно. Потом их окно погасло и ваше погасло, стало совсем темно, светился только кончик моей сигареты. Потом у меня замерзли руки, я стал надевать перчатки и выронил бычок, он упал в грязь и потух. Я случайно коснулся обледеневших мешков с песком и представил, как вы лежите тут возле жаркой печки, завернувшись в одеяла. Тогда я схватил лопату и стал крушить эту штуковину. Все, что можно было разбить, я разбил: стекло, провода, все. Потом пошел сюда. Вот.
