Возвращение в аббатство Святого Иуды, когда ее миссия будет завершена, казалось ей теперь как нельзя более желанным.
– Если ты отнесешь его поближе к костру, я смогу обработать его рану, – сказала она.
– Этим займется Болдуин, – ответил Кристиан тоном, не допускающим возражений.
Спорить с ним было бы глупо. И все же она попыталась:
– Но ведь я говорила, что имею опыт.
– У Болдуина он тоже есть. – На лице Кристиана застыла холодная улыбка. – Если паж умен, он владеет искусством врачевания всевозможных ран.
Он достал из-за седла свертки, бросил их Авизе и сказал:
– Приготовь поесть.
– Я более искусна во врачевании, чем в стряпне.
– Тебе и не придется ничего стряпать. Только разверни свертки. Там мясо и хлеб. А мужчины займутся раной.
Авиза прикусила губу и подавила желание выбраниться. Ни одна из сестер в аббатстве Святого Иуды не должна была знать ругательств. Она почерпнула эти знания в той жалкой, захудалой гостинице, где останавливалась на пути к месту встречи с Кристианом Ловеллом. Неужели все мужчины обращаются с женщинами подобным образом? Или он пытался унизить ее, потому что она оспаривала его право отдавать приказы?
Стремительно повернувшись так, что юбки колоколом взвились вокруг ног, она подошла к костру, бросила свертки на землю рядом с ним и продолжала идти. Как ей хотелось сказать ему, что ее послали защитить его! Осознание этого стерло бы высокомерную улыбку с его уст.
Но ее остановил рев, вызванный, несомненно, болью. Она посмотрела туда, где Болдуин склонился над Гаем.
– О Господи! – прошептала она и чуть не вскрикнула, когда до ее щеки дотронулись. Авиза попыталась успокоиться и дышать ровно, когда подняла голову и повернулась к Кристиану. Она и не заметила, что он последовал за ней.
– Не пугайся, – сказал он с натянутой улыбкой, становясь между ней и костром. – Гай кричит даже тогда, когда у него из пальца вынимают занозу. С ним все будет в порядке.
Снова раздался душераздирающий крик, от которого по спине у нее побежали мурашки.
– Ты уверен?
Она прочла правду в его глазах. Кристиан пытался не дать ей увидеть, что там происходит. Она отпрянула и побежала туда, где Болдуин бросил только что извлеченную из бедра Гая окровавленную стрелу. На бедре Гая зияла рана.
Улыбка Болдуина была напряженной. Он потянулся к мешочку на поясе.
– С ним все будет хорошо, как только я очищу рану. А потом зашью ее.
– Если ты страдаешь головокружением, – добавил Кристиан, стоявший теперь рядом с ней, – тебе лучше сесть, пока ты не потеряла сознание.
