– Всего двадцать. – Она замолчала, едва не проговорившись о том, что обнаружила во время вскрытия. Раньше они охотно делились врачебными сплетнями, доверяя друг другу и не сомневаясь в том, что информация останется конфиденциальной. Но эта тема была слишком мрачной, а Маура не хотела впускать Смерть в их дальнейший разговор.
Маура встала, чтобы налить еще кофе. Вернувшись к столу с кофейником, она сказала:
– А теперь расскажи о себе. Чем сейчас живет святой Виктор?
– Пожалуйста, не называй меня так.
– Когда-то тебе это казалось забавным.
– А теперь я вижу в этом нечто зловещее. Когда пресса начинает называть тебя святым, это значит, что они просто ждут шанса скинуть тебя с пьедестала.
– Я заметила, ты и "Одна Земля" частенько фигурируете в новостях.
Он вздохнул.
– К сожалению.
– Почему к сожалению?
– Прошлый год выдался очень тяжелым. Так много новых конфликтов, беженцев. Это единственная причина, почему мы так часто мелькаем в новостях. Ведь мы на передовой. Нам еще повезло, что в прошлом году мы получили огромный грант.
– Как результат всей этой восхваляющей прессы?
Он пожал плечами.
– Просто время от времени у какой-нибудь крупной корпорации просыпается совесть, и они решают выписать чек.
– Уверена, налоговые льготы сопоставимы с такими пожертвованиями.
– Но эти деньги быстро кончаются. Стоит какому-нибудь новому маньяку развязать войну – тут же появляются миллионы новых беженцев. Еще одна сотня тысяч детей, умирающих от тифа или холеры. Вот что не дает мне спать по ночам, Маура, – мысли о детях.
Он глотнул кофе, потом поставил чашку на стол, как будто вкус напитка стал ему неприятен.
Маура наблюдала за ним, таким смирным и тихим, отмечая новые пряди седины в его волосах. Даже став старше, Виктор не утратил своего идеализма, подумала она. Именно идеализм когда-то привлек ее, из-за него же они потом разбежались. Маура не могла конкурировать с мировыми проблемами в борьбе за внимание Виктора, не стоило даже тягаться. Его роман с медсестрой-француженкой, в конце концов, не явился для нее полной неожиданностью. Это был вызов, попытка утвердиться в своей независимости.
Они молчали, избегая встречаться взглядами – двое людей, когда-то любивших друг друга, теперь не знали, о чем говорить. Маура услышала, как Виктор встал из-за стола, и пронаблюдала, как он подошел к раковине и вымыл свою чашку.
– Как поживает Доминик? – поинтересовалась она.
– Понятия не имею.
– Она еще работает в "Одной Земле"?
