Детектив прошла к кровати и, опустившись на четвереньки, заглянула под нее.
– Черт возьми, здесь так чисто, что можно есть прямо с пола.
От порыва ветра задрожали стекла в окне. Маура обернулась и увидела, что Фрост и криминалисты направляются к часовне. Один из экспертов вдруг поскользнулся на камнях и нелепо замахал руками, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах. "Так мы и живем, – подумала Маура, – сопротивляясь силе искушения с не меньшим упорством, чем силе гравитации. И когда все-таки падаем, это каждый раз оказывается для нас сюрпризом".
Бригада экспертов зашла в часовню, и Маура мысленно представила себе, как они молча уставились на пятна крови сестры Урсулы, и их дыхание вырывается облачками пара.
За спиной что-то грохнуло.
Маура обернулась и увидела Риццоли на полу рядом с опрокинутым стулом. Она сидела, низко опустив голову.
– Джейн! – Маура опустилась на колени рядом с детективом. – Джейн!
Риццоли отмахнулась от нее.
– Я в порядке. Все хорошо...
– Что случилось?
– Я просто... кажется, я слишком резко встала. Мне что-то нехорошо... – Риццоли попыталась выпрямиться, но тут же снова опустила голову.
– Вам лучше прилечь.
– Нет, не надо. Я посижу минутку, и все пройдет.
Маура вспомнила, что Риццоли неважно выглядела там, в часовне – лицо было слишком бледным, губы бесцветными. Тогда она предположила, что детективу просто холодно. Сейчас они находились в тепле, но у Риццоли по-прежнему был нездоровый вид.
– Вы сегодня завтракали? – спросила Маура.
– М-м...
– Вы что, не помните?
– Да, кажется, что-то ела.
– А поподробнее?
– Ну, кусочек тоста годится? – Риццоли оттолкнула руку Мауры, раздраженно отвергая любое участие. Это было проявлением той самой агрессивной гордости, из-за которой с ней так тяжело было работать. – Я думаю, у меня грипп.
– Вы уверены, что дело в этом?
Риццоли откинула с лица пряди волос и медленно выпрямилась.
– Да. И к тому же не стоило пить сегодня столько кофе.
– Сколько вы выпили?
– Три... Может, даже четыре чашки.
– Не многовато?
– Мне нужно было взбодриться. Но теперь у меня в желудке как будто дыра открылась. Меня тошнит.
– Я провожу вас в туалет.
– Нет. – Риццоли отстранила ее. – Я сама, хорошо?
Она медленно поднялась на ноги и какое-то время просто стояла, словно сомневаясь в том, что сможет идти. Потом она расправила плечи и, став похожей на прежнюю Риццоли, вышла из комнаты.
Зазвонивший на воротах колокол заставил Мауру подойти к окну. Она увидела, как все та же пожилая монахиня вышла из здания и шаркающей походкой направилась к калитке. Этому гостю не пришлось объяснять цель своего визита; монахиня сразу открыла ему. Мужчина в длинном черном пальто вошел во двор и положил руку на плечо старухи. Это был жест успокоения и дружеского участия. Они вместе направились через двор. Мужчина шел медленно, в такт ее артритической походке, и слушал монахиню, склонив голову, как будто пытаясь не пропустить ни слова из того, что она говорила.
