Кое-кто из ссыльных не смог даже притронуться к еде, но рано или поздно все равно придется себя пересилить.
Тушеные ножки гигантских насекомых и подозрительно фиолетовый хлеб – для первого раза это уж слишком, но ведь надо же что-нибудь есть.
Несколько дней я привыкал к местной пище, учился ходить по нужде в джунгли, применяя листья местных лопухов в качестве туалетной бумаги…
Насчет побочных эффектов Патра оказалась права. Я действительно испытал сильные головокружения, странные и неприятные болезненные явления вроде острого зуда внутри – крайне противно, – впрочем, не умирать же в самом деле? Бегать в джунгли тоже приходилось каждые пять минут, но я связывал это с необычной пищей, а не с коварными симбиотами.
Вводные лекции Патры, очень подробные да и просто увлекательные, касались в основном уже известных мне вещей, и нужную информацию почерпнуть из них я не мог. На четвертый, невыносимо долгий, день она наконец перешла к вещам поинтереснее.
– Я знаю, что вас удивляет отсутствие машин, космопорта, современных зданий и привычного комфорта. Я долго отделывалась шутками, так как очень важно, чтобы все вы благополучно акклиматизировались. Причину нетрудно объяснить, но чертовски трудно понять – хотя объяснение рядом с вами. – Она посмотрела, как мы дружно и недоуменно покрутили головами, и едва заметно улыбнулась. – Лилит просто кишит жизнью. В этих словах нет никакого смысла, но в системе Вардена вы вообще нигде не найдете смысла. Постараюсь объяснить суть происходящего в терминах, которые весьма грубо описывают реальность. Представьте, – продолжила Патра, – что буквально все здесь – не только трава и деревья, но вообще все – камни, пыль под ногами – все это живое. Микроорганизмы Вардена абсолютно со всем находятся в сложных отношениях симбиоза. Можно сказать, вся планета – единый живой организм. И все здесь поддерживает друг друга. Срубите дерево – и из пня буквально на следующий день вырастет точно такое же. А сам пень начнет разлагаться с удивительной скоростью – и за три дня от него не останется и следа. То же и с людьми. Через три дня после смерти вы обратитесь в прах. Вот почему наша пища столь своеобразна. Животное надо поймать, убить, приготовить и съесть в течение дня. Вы, вероятно, заметили, что наш паек приносят каждое утро.
Слушатели радостно закивали, но я нахмурился:
– Погодите. Если все это правда, то почему же хижины из травы не разрушаются? Они ведь состоят из мертвой материи.
