Крики Рианнон заставили ее очнуться. Ллиэн резко вскочила, словно от удара, и несколько секунд оставалась в этом промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, дрожа всем телом и озираясь вокруг, как слепая. В глазах жгло от недавних судорожных рыданий, когда ей представлялось, что какая-то страшная, всеуничтожающая сила ввергает ее, обезумевшую от ужаса и боли, в бездонный темный колодец… Последние силы оставили ее. Взгляд ее упал на тело брата, и она резко отдернула руку, все еще лежавшую на его груди. Кожа Блориана уже потемнела. Кровь, потоком вылившаяся из его рта, теперь застыла на серебряной кольчуге, на траве и сухих листьях. Широко раскрытые глаза смотрели в небо. Ветер чуть шевелил длинные пряди черных волос. Рианнон снова заплакала, отчаянно дергая ручками и ножками. Ллиэн подхватила ее и инстинктивным движением поднесла к груди. Малышка тут же принялась жадно сосать молоко, посапывая и издавая горлом самые разнообразные звуки, которые вызвали у Ллиэн невольную улыбку. Потом она заснула, так и не отпустив соска, и Ллиэн продолжала сидеть неподвижно – обнаженная, измученная, прислушиваясь к шорохам леса, понемногу пробуждавшимся вокруг нее. Щебетанье лесных птиц, хриплое карканье ворона, слабый шорох листьев на ветру… Жизнь продолжалась, безразличная к недавней драме, разыгравшейся за густым занавесом тумана.
Ллиэн не знала, сколько времени она провела в таком оцепенении, пока, опустив взгляд, не увидела свои руки, все еще покрытые кровью брата, запятнавшей и тельце дочери. Она поднялась с гримасой боли – все тело горело от покрывавших его многочисленных царапин – и пошла, прижимая к груди Рианнон, обнаженную, как и она, сквозь мягкую прохладу леса, пронизанную лучами солнца. Между корнями невысоких молодых дубков она нашла ручеек и смыла кровь со своих рук и тела дочери, но главное – смогла напиться вволю. Здесь, в тени стоявших вокруг высоких деревьев, устремлялись вверх юные деревца, прямые, как копья, а также росли кусты бузины и шиповника, усеянные крупными сладковатыми ягодами, которые Ллиэн срывала на ходу. Казалось, лес будет тянуться до бесконечности: на смену высоким темным елям приходили ряды стройных буков, чьи серые гладкие стволы напоминали колонны, а кроны зеленели молодой листвой. Понемногу твердая земля под ногами Ллиэн, устланная обломками веток и опавшими листьями, сменилась густой травой, и даже на камнях появился мох, словно для того, чтобы внести свою лепту в королевское великолепие огромного леса, готовящегося к празднику солнцестояния. Но лето скоро закончится… Солнце понемногу утратит свою силу, листья пожелтеют, свежая трава пожухнет, а потом наступят холода… И лес перестанет быть убежищем.
