– Пойдем, – сказала Блодевез, направляясь к ней и увлекая ее за собой в шалаш. – Я помогу тебе одеться.
Ллиэн позволила ей забрать Рианнон, которую эльфийка осторожно положила обратно в колыбель, устланную мхом и листьями, потом натянула тунику и надела на руки тяжелые серебряные браслеты, а на ноги – мягкие замшевые сапожки, доходящие ей до колен. Она без возражений позволила Блодевез обвязать ее талию поясом с висевшим на нем серебряным кинжалом, Оркомиэлой – «поражающим гоблинов», ее легендарным клинком, но не удержалась от стона, когда подруга слишком сильно затянула пояс на ее все еще не опавшем животе (и почему та вдруг решила, что ей понадобится оружие?). С бьющимся сердцем и смятенным рассудком Ллиэн позволяла Блодевез действовать и одновременно засыпала ее вопросами, на которые та не отвечала.
– Ну вот, – наконец произнесла Блодевез, отступая на шаг и удовлетворенно глядя на результат своих трудов. – Теперь у тебя в самом деле королевский вид.
Она слегка улыбнулась и направилась к выходу, но Ллиэн жестом удержала ее.
– Постой!
Эльфийка на мгновение заколебалась, но тут же наклонилась, чтобы выйти из шалаша.
– Подожди!
На этот раз Блодевез повиновалась – голос Ллиэн звучал повелительно. На лице ее подруги снова появилось выражение упрека.
– Что происходит, Блодевез? – спросила королева.
– Все ушли, вот что!
Ллиэн невольно обернулась к пустой постели Ллэндона, и это движение не ускользнуло от взгляда Блодевез.
– Не только он, – сказала она. – Другие тоже. Остались только мы…
И, резко наклонившись, вышла из шалаша. Ллиэн последовала за ней.
Гвидион стоял здесь, печально улыбаясь, такой худой и старый, с длинными белыми волосами и морщинистым лицом, одетый в длинную красную тунику – священного цвета Дагды – и держа в руке свой посох из орешника, священного дерева друидов – магов, посвященных в тайны деревьев. Рядом стоял его воспитанник, отрок по прозванию Ллоу Ллью Гифф, «Лев с крепкой хваткой», который жил отдельно от всего остального клана, в самой глубокой чаще, еще более дикой жизнью, чем зеленые эльфы. По его золотому посоху, небрежно свисавшему с пояса, Ллиэн поняла, что Гвидион сделал его своим учеником, олламх, хотя этот посох и указывал на низший ранг[3].
– Дагда говорила со мной в эту ночь, – произнес старый друид, величественно выпрямившись. – Она простерла туман над Элиандским лесом и погасила гнев Ллэндона.
Королева перехватила взгляд стоявшего за ним ученика, который старался сдержать улыбку. Гвидион всегда любил торжественные речи…
