Затем все эти звуки внезапно сменились абсолютной тишиной. Те, кто уцелел, осторожно поднимались с земли, не в силах произнести ни слова, не осмеливаясь поднять глаза, и почти стыдясь того, что живы, – настолько безумной казалась мысль о том, чтобы противостоять этой всеуничтожающей силе.
Только тогда Утер поднялся, осторожно разгибая ноги и руки, и начал стряхивать с себя пыль, густым слоем покрывшую все вокруг – долину, траву, деревья, камни, неподвижное тело Ульфина, лежавшее рядом с ним, его собственную одежду, которую он разложил сушиться, и даже воду в ручье, теперь казавшуюся потоком крови. Можно было что-то различить лишь на расстоянии нескольких локтей – настолько густыми были тучи кружащихся красноватых пылинок. Даже солнце казалось лишь мутным светящимся пятном похожим на угасающий костер. Утер долго кашлял и отплевывался, потом на четвереньках подполз к Ульфину – тот был без сознания – кожаные доспехи иссечены осколками камней, в белокурых волосах и бороде запеклась кровь, – но, к счастью, остался жив. Тогда Утер повернулся к пригорку, на котором до этого стоял Бран – гнома нигде не было видно.
– Бран!
Никакого ответа.
– Бран, проклятый пожиратель камней! Ты где?
Утер посмотрел чуть выше. Зрелище было еще ужаснее. Долину и уцелевшую часть Красной Горы затянуло клубами пыли, словно оранжево-красной пеленой, почти скрывшей от глаз окружающий пейзаж. Утер некоторое время в оцепенении смотрел на него, не в силах оторвать взгляд от этого безмолвного хаоса и напрасно ожидая, что пелена рассеется. Вдруг с противоположной стороны пригорка донеслось рычание, похожее на то, что издает раненый зверь, и Утер инстинктивно потянулся за мечом – но тот остался на берегу ручья вместе с одеждой. Он поискал взглядом палку или камень, сгодившиеся бы для защиты, но ничего не было; осталось только сжать кулаки. Зверь, смутно различимый за красноватой стеной пыли, пошевелился и двинулся вперед, но потом, словно заметив его, остановился. И вдруг резко согнулся пополам в сильном приступе кашля.
– Бран?!
– Ну конечно, жалкий недоносок! Кто же еще?
Гном наконец слез с пригорка, охая, кашляя и отплевываясь на каждом шагу. Он был с ног до головы покрыт красной пылью – лишь белки глаз яростно сверкали.
– Бран, что произошло? – спросил Утер, хватая его за рукав.
– Оставь меня в покое!
Гном резко выдернул руку, и Утер больше не осмелился его расспрашивать. Внизу, на равнине, стало заметно какое-то движение. Послышались крики людей, мало-помалу становившиеся все громче. Утер сел на пригорок, скрестив ноги, и попытался разглядеть, что происходит на равнине, но ее вновь заволокло пылью.
