Морозини работал над десятью заповедями для туриста. Заповедь номер один: в углах не мочиться.
– Конечно, венецианцы тоже этим грешат. Но истинный венецианец хотя бы дожидается сумерек и делает свое дело в канал. А туриста можно узнать по забрызганным носкам ботинок.
Спустя какое-то время работа с Морозини стала удовольствием.
Единственное, что омрачало их отношения, – он так и не получил приглашение в Палаццо Дарио. В остальном воцарилась гармония. Однажды Морозини говорил о губительной роли городских собак, разговор, казалось, вот-вот сойдет на нет, и Ванда спросила, мог бы он представить свою жизнь без Венеции. Он посмотрел на нее так, словно она предложила ему купить слона.
– Per l'amor di Dio48, нет! Мне нужно, чтобы вокруг была вода, – ответил он. – По меньшей мере море. Вода бывает разной. Река меня раздражает. Дурацки течет все время в одном направлении. В Венеции вода благодаря отливам и приливам дважды в день меняет направление. В воде всегда что-нибудь плавает, поэтому видно, поднялась она или ушла. Мне нужен именно такой ритм.
Так текли дни. Ежедневно Ванда выслушивала венецианские эссе Морозини. Теперь она читала не культурно-исторические труды, а «Мемуары» Казановы. Каждый день в четыре часа она уходила из музея и иногда заглядывала в маленький бар у Сан Стае, прежде чем сесть в вапоретто. В хорошую погоду она шла пешком и заходила в кафе только на Кампо Санта Маргерита. Она почти забыла Неаполь, если бы не проклятие.
О том, как в Палаццо Дарио действует право на свободу информации, как пальмы борются за жизнь и как задыхаются мопсы
Однажды после долгого дня, проведенного за чтением, Ванда переправлялась через всемирно известный Большой канал к Академии. Еще из вапоретто она заметила, что у причала Палаццо Дарио стояла лодка. Прищурившись, она поняла, что это катер «скорой помощи», и заторопилась домой, но, как обычно, переулки на Сан Вио загородили туристы. Перед Вандой шла парочка. Чтобы не потеряться в венецианской толпе, эти двое фланировали по городу, обняв друг друга за талию. «Permesso-mi-scusi-pardon-excuse me49», – прокричала им в затылок Ванда, проскальзывая мимо сросшихся тел. Она жила в Венеции всего два месяца, но уже научилась по-здешнему извиняться и лавировать. Она освоила технику предугадывания движений типичного туриста взглядом, как будто была опытным биллиарлистом, – вот сейчас он направится таранить японское семейство, отскочит в сторону от группы, заслонившей зонтами вид, протопчет себе дорогу влево до тележки с овощами, отшатнется вправо, потому что хозяин тележки закричит: «Attenzione, берегись!», его волной откатит к витрине магазина масок, дверь которого вырвет его из клокочущей массы и проглотит.
