Около семи часов вечера он вернулся домой после лодочной прогулки с друзьями по всемирно известной лагуне. Но ни элегантная лодка, ни жаркий летний день, ни веселые улыбки друзей не могли развеселить Фабио с тех пор, как собственная гордость заставила его выгнать Рауля из Палаццо Дарио. Какое предательство! Его сердце разрывалось. Он запретил Раулю даже попадаться ему на глаза. Решение он принял без колебаний. Но горе, печаль и боль, которые обрушились на него при этом, были такой неизмеримой глубины и жгучей горечи, что избавиться от них он не мог. Мария, как всегда ожидавшая его в дверях, знала это. Тем тяжелее было ей сообщить ему: «Рауль Госпик целый день спрашивал вас».
– Да? – удивился Фабио, и Марии показалось, что его голос прозвучал особенно отчаянно и тоскливо.
– Он хотел зайти позже.
– Ага, – дрожащим голосом произнес Фабио и отвернулся.
Он пошел в библиотеку, собираясь полистать старинные рукописи из своей коллекции.
У дверей тоненько зазвонил колокольчик. Мария заторопилась вниз по мраморным ступеням. Открыв массивную дубовую дверь, она столкнулась взглядом с острыми глазами Рауля Госпика. Он, не поздоровавшись, прошел мимо нее и молнией понесся по начищенному паркету в библиотеку. С громким скрипом закрылась за ним тяжелая старинная дверь. Мария поспешила за ним. Она прильнула ухом к двери, ее сердце колотилось. Сначала было тихо, затем она услышала голос Фабио, тихий и срывающийся, как никогда раньше: «Ты слишком вообразил о себе, Рауль, если решил, что был для меня чем-то большим, чем милым развлечением!» Затем слышалось то бормотание, то отчаянные вопли, вновь тишина… и дверь распахнулась. Рауль пробежал мимо с перекошенным лицом. Мария бросилась вслед за ним, но, потеряв его на Кампо Барбаро, пошла уже медленно и повернула к себе домой. Она побоялась встретиться с взбешенным Фабио делле Фенестрелле.
Когда утром следующего дня Мария пришла во дворец, там было тихо. Она испугалась. Повязав фартук, она прошла через библиотеку в спальню. Там она нашла Фабио. Его роскошная широкая кровать была, как обычно, гладко застелена, только один угол парчового покрывала был окровавлен.
Красавец Фабио жестоко поплатился за свою любовь. Он лежал в огромной кровавой луже, на его элегантных белых брюках была кровь, галстук тоже был в пятнах крови, рубашка, свежевыглаженная вчера, выбилась из-под брюк. Судьба не дала ему шанс достойно выглядеть, уходя из жизни, а для него всегда так много значил внешний вид!
