Однако позже, когда другой патруль обнаружил «кадиллак» миссис Батлер вблизи дома в конце дороги, по которой шла эта пара, им было предъявлено обвинение в соучастии в убийстве.
Согласно их показаниям, миссис Батлер и сопровождавший ее неизвестный мужчина вчера вечером отобрали у них машину и скрылись на ней. Полиция располагает точным описанием неизвестного, которое было передано по радио».
Я опустил газету. Нет, еще не все потеряно. Они не имели ничего, кроме моего описания. Единственным человеком, который меня знал, была Диана Джеймс, но она мертва.
Я хотел было снова взяться за газету, но в этот момент вошла Мадлон. На ней были жилет и блузка, которые она захватила с собой вчера вечером, нейлоновые чулки и домашние туфли. Она включила радио и села.
Взглянув на газету у меня на коленях, она спросила:
– Есть что-нибудь новенькое?
– Да, можно сказать, что есть. – Я бросил ей газету. – Почитайте сами.
Она взяла газету и уставилась на заголовок.
– О!
– Послушайте, – сказал я, – арестовали вашего приятеля. И все, что вы могли сказать, это «о»?
Она пожала плечами:
– Вас удивляет, что я не приняла это близко к сердцу? В конце концов, он ведь пытался меня убить. Кроме того, он не был мне другом.
– А как же, черт возьми, он влез в это дело?
– Он был влюблен в Синтию Кеннон. Или Диану Джеймс, как вы ее называли.
– Итак, это… Мадлон засмеялась:
– Непонятно, но о вкусах не спорят.
– Оставьте.
Я чувствовал себя словно с похмелья.
– Ответьте на мой вопрос или отдайте газету, и я дочитаю сам. Миллионы посторонних людей знают об этом деле больше, чем я.
– Хорошо, – ответила она. – Я расскажу вам.
В этот момент по радио взревел джаз. Мадлон вздрогнула и нажала кнопку:
– Минутку…
Она настроила приемник на какую-то унылую музыку, скинула домашние туфли, поджала ноги под себя, закурила и поудобнее откинулась.
– Хорошо, верно? Или вы в это время суток не любите Дебюсси?
Она словно погрузилась в музыку и вдруг сказала:
– Это я его убила.
Она была совершенно спокойна. В ее голосе не слышалось ни раскаяния, ни гнева – ничего. Батлер мертв, она его убила, вот и все.
– Но почему? Почему вы его убили? – спросил я. – Из-за денег?
– Нет, просто я его ненавидела. Синтию Кеннон я тоже ненавидела. Вы ничего не имеете против, если я буду называть ее настоящим именем?
Я все меньше и меньше что-либо понимал.
– Значит, деньги не имели значения? Но вы все же забрали их?
Она иронически усмехнулась:
– Вы только и думаете о деньгах. Придаете им слишком большое значение. Нет, я не утверждаю, что они ничего не значат в жизни. Но я убила их, потому что ненавидела обоих. А деньги были одной из причин моей ненависти. Точнее говоря, он украл их не из банка, а у меня.
