Стивен заметил, что глаза у нее сухие. Только сейчас он начал понимать, чего она добивается.
– Ясно. И ты что-то придумала?
Уиндфлауэр поджала губы.
– Я считаю, – рассудительно заявила она, – что у меня должно быть особое имя для школы. Так будет лучше всего.
– Ага.
– Короткое имя.
Стивен кивнул, стараясь удержаться от улыбки.
– Чтобы оно могло уместиться на бирке. Отличная мысль. Есть предложения?
Уиндфлауэр покачала головой.
Их взгляды встретились. Они оба прекрасно понимали друг друга. И не собирались отступать ни на дюйм.
Стивен сдался первым. Он рассмеялся.
– Ну ладно. Я подумаю об этом, о бирке, то есть.
Девочка очаровательно улыбнулась, слезая с табурета.
– Спасибо.
Мама одной из одноклассниц подвозила Уиндфлауэр в школу. Стивен каждое утро отводил девочку к будке привратника и сдавал ее женщине с рук на руки. Правда, при этом он никогда еще не был одет в шорты для бега и мокрую от пота футболку.
– Что у тебя сегодня?
– Французский и хореография, – ответила Уиндфлауэр, упомянув именно те предметы, которые любила сильнее всего. – И я хочу переночевать у Сары.
Стивен был тронут. Очевидно, до переезда в Оксфорд у Уиндфлауэр не было подружек-ровесниц. Она хваталась за любую возможность побывать в гостях у кого-нибудь у своих друзей. Опасаясь недовольства родителей, Стивен ограничил эти «посиделки» одним разом в неделю. В результате, она распланировала походы по гостям на три месяца вперед.
– Желаю приятно провести время.
– Дядя Стивен?…
– Да?
– А можно, я приглашу подружек на выходные с ночевкой?
Сердце Стивена екнуло. Он понимал, что это справедливо. Но мысль о том, чтобы впустить девятилетних детей в резиденцию главы колледжа, приводила его в ужас. «Ей нужна мать», – решил он. И сразу же подумал о том, сумеет ли Пеппер Калхаун справиться с ее воспитанием.
«Забудь, – сказал он себе. – Пустая фантазия».
А вслух произнес:
– Посмотрим.
Было роскошное летнее утро. Лужайки зеленели. Колледж грелся на солнышке. Стены средневековой часовни казались золотисто-медовыми в жарких лучах. Даже горгульи выглядели так, словно собирались вот-вот пуститься в пляс.
Стивен снова подумал о ремонте, и его настроение упало. Но утро выдалось уж слишком хорошим, чтобы погружаться в отчаяние. В такое утро даже верилось, что он сумеет достучаться до сердца Пеппер Калхаун.
Идущая рядом с ним Уиндфлауэр радостно воскликнула:
– А вот и Пеппер. Привет, Пеппер. – Девочка выпустила его руку и помчалась вперед.
Стивен, напротив, застыл на месте. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
