– В Пенхерсте, – ответил Гарри Колдуэлл. Он знал больше остальных, потому что поместье его отца располагалось в тех же местах, где должен был состояться суд.
Губы герцога слегка дрогнули. От Пенхерста до его собственного поместья было не более сорока миль. Хотя поиски Мэри Уинтерс тогда не увенчались успехом, выходит, она ушла совсем недалеко от дома.
– Прошу простить меня, джентльмены, но мне предстоит путешествие.
Герцог поднялся. За ломберным столом он просидел несколько часов кряду, и тем не менее его черный сюртук, панталоны, шелковый жилет и белоснежный галстук выглядели идеально, словно их только что почистил и отгладил усердный камердинер. Поправив рукава, Вейл заметил удивление и любопытство на лицах джентльменов, стремившихся развлечь его беседой.
– Путешествие? – осторожно переспросил Гарри Колдуэлл.
– Да, в Пенхерст, – подтвердил герцог.
– Вы намерены побывать на суде над Мэри Уинтерс? – Этот вопрос вертелся на языке каждого из присутствующих, но только лорду Олтону хватило смелости произнести его вслух.
– Джентльмены, слухи лгут: Мэри Уинтерс отнюдь не беззащитна, – объявил Вейл.
Он вежливо склонил голову, сдерживая желание улыбнуться при виде отвисших челюстей потрясенных собеседников. Вспомнив, с каким пылом они обсуждали подробности скандала, он мог себе представить, как будет передаваться его заявление из уст в уста за обеденными и ломберными столами.
Пусть сплетничают, сколько пожелают, решил Вейл. Может быть, это придаст некое подобие смысла пустой болтовне, которой они обычно развлекаются. Конечно, тайну никто из них не узнает.
– Доброй ночи, джентльмены.
Завсегдатаи клуба в ошеломленном молчании уставились вслед герцогу Вейлу.
Мэри Уинтерс объяснили, что ее ждет, только потому, что она настойчиво задавала вопросы и не стеснялась переспрашивать. Она понятия не имела о том, как проходят судебные процессы, но, выслушав объяснения местного констебля, сразу обратила внимание на их многочисленные погрешности и поняла, что таким путем невозможно прийти к справедливому решению.
Она была подсудимой, а это означало, что она не сможет выступить в качестве свидетельницы. Значит, никто не узнает, что произошло на самом деле. Ее обвинили в преступлении, а это подразумевало, что преступление действительно было совершено. На суде предстояло выяснить лишь некоторые запутанные обстоятельства. Мэри спросили, желает ли она нанять адвоката, но она просто покачала головой – у нее не было ни гроша.
